Моя жизнь среди кабанов

Исходным материалом для моих наблюдений за группами кабанов в 1972 г. послужили две двухлетние самки. В марте 1974 г. они принесли 12 поросят. Все поросята женского пола остались в стаде: через год, после гибели некоторых из них, оно увеличилось на восемь самок. Все сеголетки мужского пола были убиты на охоте.

В марте 1975 г. опоросились шесть свиней. Их приплод состоял из 21 поросенка, в том числе 9 из них были мужского пола и 12 женского. Отход составил 13 поросят. В стаде осталось 3 самца из 13. В августе того же года одна раненая полуторагодовалая свинка вынуждена была покинуть стадо. Ее подружка того же возраста по неясным для меня причинам ушла вместе с изгнанницей. В их совместном уходе из стада сыграла определенную роль существовавшая между ними дружба. На чем она основывалась, я до сих пор не знаю, но они всегда держались вместе. Таким образом, можно с уверенностью сказать, что ранение или болезнь одного из членов стада может послужить причиной изгнания. Изгнанные самки образовали новое сообщество. Этот порядок может показаться для многих жестоким и нетоварищеским, но это не совсем так. В его основе лежит инстинкт самозащиты кабанов от распространения эпидемических заболеваний. Подобные явления можно наблюдать у других видов диких животных, живущих семейными союзами. В январе 1976 г. в стаде насчитывалось 11 самок и 3 самца; 9 самок были покрыты, но одна из них погибла во время опороса. Таким образом, в стаде осталось 8 супоросных самок, которые в марте 1976 г. принесли 55 поросят.

Другое стадо, состоящее из двух изгнанных самок, к этому времени тоже получило пополнение из 13 поросят. Но к концу года в результате естественных потерь и отстрела оно уменьшилось до 3 голов.

В феврале 1976 г. мое стадо достигло угрожающих размеров, и я со страхом думал об ущербе, который оно может причинить сельскохозяйственным культурам, если кабаны начнут кормиться на близлежащих полях. Но мои опасения оказались напрасными. Кабаны не сделали потрав в сельскохозяйственных угодьях. Можно с уверенностью сказать, что решающую роль в этом деле сыграла отвлекающая подкормка и сильная засуха 1976 г. Всех охотников соответствующих охотничьих угодий заранее предупредили, чтобы они немедленно информировали меня, если увидят мое стадо за пределами постоянного места обитания. Его легко было опознать по трем пятнистым свиньям. До сентября того года на полях никто не видал стада. Но вот оно появилось на поле с люцерной, которое находилось неподалеку от места дневки кабанов. В течение 2 последующих дней в стаде отстреливалось по одному сеголетку, и это имело свои последствия: опытная свинья стала опасаться выводить кабанов из лесных укрытий, и больше их никто не видел.

В том же месяце неожиданно, без всякой видимой причины, перестали приходить на подкормку, где выкладывались хорошие корма, две взрослые свиньи. Одной из них было 4 года и по своему положению она занимала в стаде второй ранг. Другая, двухгодовалая, свинья в своей возрастной группе имела самый низший ранг. Уход этих свиней из стада произошел без всякой борьбы. Из всех возможных предположений одно по всей видимости окажется верным: вероятно, свинья второго ранга, стремившаяся занять высший ранг, не смогла достичь своей цели. Мой вывод подкрепляется тем обстоятельством, что другая самка — она была самой слабой в группе двухлеток — подвергалась постоянным преследованиям со стороны своих более сильных сестер. Во вновь образованном стаде она заняла второе место. Таким образом, мое стадо претерпело второе деление и тем самым избрало для себя лучший путь для установления допустимой плотности кабанов в данном охотугодье. В сентябре 1976 г. оно насчитывало 4 годовалых самки, 3 двухлетних, 1 четырехлетнюю свинью и 32 сеголетка. Если мы исключим сеголеток мужского пола, которые позже должны будут покинуть стадо, и учтем возможные потери животных в результате естественной гибели и отстрела, то получится, что к началу нового охотничьего сезона стадо не будет превышать своей первоначальной численности. Из этого примера следует, что стадо кабанов не может бесконечно увеличиваться в своих размерах, оно обязательно делится, если достигнет определенной численности. По моему наблюдению, число кабанов в стаде может колебаться от 2 до 3 голов максимум. В заключение можно назвать следующие причины, которые вызывают деление стада: высокая численность стада; неудовлетворенность занимаемым положением со стороны отдельных членов семейного союза; состояние кормовой базы в охотугодьях; ранение или болезнь животного.

Я не могу согласиться с распространенным мнением, что в основе деления стада лежит лишь изгнание из семейного союза его слабых членов.

При определении допустимой плотности кабанов в охотничьем угодье следует учитывать многие факторы. Одна и та же численность популяции кабанов в одном угодье может считаться очень высокой, а в другом очень низкой. Все зависит от наличия кормов в угодьях, фактора беспокойства и состояния граничащих с районом обитания кабанов сельскохозяйственных угодий.