Моя жизнь среди кабанов

Я тоже занимался в течение многих лет исследованием питания кабанов и собрал интересные данные, хотя их сбор проводился в условиях отвлекающей подкормки; Конечно же, для того, чтобы накормить 60, а позже 40 кабанов, 1–2 ведер кукурузы было слишком мало — такой задачи и не ставилось. Отвлекающая подкормка служила, как известно, целям установления контактов со стадом.

Наибольшее предпочтение кабаны отдают желудям. Они являются для них большим лакомством, и звери охотно их поедают в любое время года. Я смешивал желуди с кукурузой, выкладывал эту смесь на подкормочную площадку, и кабаны съедали вначале желуди. Даже початки кукурузы молочно-восковой спелости они не трогали, пока не съедался последний желудь.

Вызывает удивление способность кабанов находить желуди в кромешной темноте. В порядке опыта я взбирался на дуб и бросал сверху на землю отдельные желуди — звери тут же по стуку упавшего плода и с помощью обоняния точно определяли его местонахождение. Кабаны едят у желудей только ядрышки, а кожуру языком выталкивают изо рта, подобно тому, как это делают попугаи, грызущие семечки подсолнуха. От употребления каштанов звери решительно отказываются. Свыше 6 месяцев лежали эти плоды на подкормочной площадке и ни один из них не был съеден.

Кабаны любят и животные корма. Выбрасываемые мною на подкормочную площадку мясные обрезки вызывали настоящую драку, звери преследовали друг друга, чтобы отобрать кусок мяса. Снетлаге сомневается в том, что кабаны употребляют в пищу экскременты своих сородичей. Он пишет: «Кабаны не едят падали и экскрементов своих сородичей. Только в зоологических парках и в вольерах, т. е. в неволе, возможны подобные случаи...» Мне, однако, удалось установить прямо противоположное тому, что пишет Снетлаге, — кабаны очень охотно съедают потроха домашних свиней. Один мой знакомый старший лесничий выложил на скотомогильнике туши двух диких кабанов, чтобы привлечь воронов и сфотографировать их поведение. Через несколько дней туши были съедены. Отпечатки следов вокруг и на самом скотомогильнике ясно указывали, что это сделали дикие кабаны.

В специальной литературе можно встретить высказывания, что кабаны едят грибы. Мои наблюдения подтверждают обратное: они не едят ни съедобных, ни ядовитых грибов. Более того, они старательно их уничтожают[4]. Врожденный инстинкт запрещает им употреблять грибы в пищу.

Я не раз сопровождал стадо в его переходах и заметил, что в определенное время суток или в определенные месяцы года оно постоянно навещает одни и те же места, что связано с обилием какого-либо корма в них в это время. В одном из таких мест можно было, оказывается, поживиться личинками жуков, червями, а в другом — корнями различных трав. В конце лета звери выходили, к великому огорчению местных жителей, на убранное ржаное поле, которое они «перепахивали». Такое их поведение было связано не с собиранием колосьев ржи или пшеницы, которые оставались после уборки, а с охотой на мышевидных грызунов, которая была особенно успешной на тех полях, которые после уборки не сразу подвергались вспашке. В этом случае происходит быстрый скачок в размножении мышей, численность их резко увеличивается. Обладая обостренным обонянием, кабаны не пропускали ни одного мышиного гнезда и с точностью до одного сантиметра вскапывали мышиные ходы; поле приобретало лунный ландшафт.

Когда в сильно засушливый 1976 г. убранные поля сразу же были вспаханы, чтобы посеять промежуточные культуры на зеленый корм для скота, оказалось, что удалось полностью избежать вреда, который в противном случае могла бы нанести сельскому хозяйству черная дичь. Во время необычно длительной засухи того года дикие кабаны имели весьма ограниченные возможности в выборе кормов. Сельскохозяйственные культуры долго не созревали, земля была сухой и пыльной, а потому черви, личинки и другие насекомые, живущие в земле, были для них недоступны. Кабаны внесли изменения в свой рацион, с апреля по август питались исключительно зеленой порослью и прежде всего травой. Они паслись на больших площадях, напоминая отары овец. В огромном количестве звери поедали также листья молодого дубняка, не трогая при этом листья других деревьев. В этот период они поедали и много корней травянистых растений, и саму траву, а также колоски извилистого луговика, хотя последний употреблялся далеко не всеми членами стада.