Моя золотая клетка

– Ты что, ревнуешь? – Эмметт игриво улыбнулся, – не волнуйся, Алекса, это было достаточно давно, чтобы я забыл даже ее лицо.

Я напряженно замерла, всматриваясь в его глаза. Он издевается надо мной? Или он действительно сумасшедший? Как много лет, по его мнению, прошло? Сто? Сто пятьдесят?

В любом случае, происходящее нравилось мне все меньше. Немного помолчав, я решила углубиться в другую тему:

– Кому принадлежала комната, в которой я живу?

– Ты сегодня задаешь слишком много вопросов, – Эмметт криво усмехнулся, – И почему тебя вдруг это начало интересовать?

– Ты сказал, этот человек давно мертв, – продолжила я, пропустив мимо ушей его слова.

– Алекса, в разговорах, как и в танцах, я предпочитаю вести, – он сделал шаг назад, отчего я споткнулась и упала на его грудь, – Поэтому, позволь мне сменить тему.

– Но, я ведь…

– Знаешь, твое любопытство меня забавляет. Кажется, оно заводит тебя все дальше. Ты подставила бедную горничную, пусть и не нарочно, пробралась на чердак… да, я знаю, что ты там была, – добавил он, увидев мой испуганный взгляд, – Теперь ты подслушивала мой разговор с Маром. Алекса, как низко ты пала.

– Я не подслушивала, – быстро выпалила я, чувствуя, как колотится сердце.

– Не переживай, все равно ты не услышала ничего важного. Что ты пытаешься выяснить? Кто мы такие? Чем мы занимаемся? На эти вопросы нет ответа. Даже если я расскажу тебе, ты все равно мне не поверишь.

– Я хочу домой, – сказала я. Мой голос прозвучал еле слышно, заглушаемый мелодией, льющейся из граммофона. Эмметт наклонился ко мне. Медленно заправил прядку волос мне за ухо.

– Твой дом теперь здесь, – прошептал он.

Я не успела ответить, как внезапно поняла, что что-то не так. Мое тело начало болеть и ныть с такой силой, что я едва не вскрикнула. Сломанные пальцы загудели, дышать стало в несколько раз тяжелее. Я нервно выдохнула, пытаясь понять, что происходит.

«Кажется, действие обезболивающего закончилось» – подумала я, стиснув зубы от боли. На глаза навернулись слезы.

– Мм, тебе так хорошо со мной, что ты даже расплакалась? – Эмметт смотрел мне в глаза с насмешкой.

– Н-нет, – с трудом выдавила я, – мне… мне нужен Марцелл.

– Алекса, я начинаю ревновать, – обиженно протянул средний брат, выпуская меня из объятий.

– Мне не до шуток, – я закрыла глаза, пытаясь справиться с головокружением, – Мне нужно, чтобы он снова дал мне обезболивающее.

– Вот как? Выходит, теперь не только матушка сидит на его лекарствах. Сочувствую.

Мне было так плохо, что я пропустила его слова мимо ушей. Единственным моим желанием было избавиться от невыносимых страданий. Я закусила губу, чувствуя, что вот-вот упаду в обморок. Нежная мелодия из граммофона казалась мне теперь невероятно громкой и ужасной.

– В твоей беспомощности есть что-то чарующее, ты это знаешь? – услышала я голос Эмметта сквозь пелену. Он мягко обнимал меня, пока я кусала от боли губы и пыталась кое-как удержаться на ногах. Я открыла глаза, с трудом сфокусировав взгляд на его лице.

– Эмметт..,– с усилием выговорила я, – помоги мне.

– Ты очаровательна, – его глаза с жадностью скользнули по моему искаженному болью лицу. Он склонился к моим искусанным губам, слизывая с них кровь.

«Ему наплевать на мои мучения… Он будет издеваться, пока я не потеряю сознание»

Слезы катились по моим щекам, а тело и разум сходили с ума от боли. Руки Эмметта крепко держали меня, не давая упасть. Я почти не понимала, что происходит, я перестала слышать все вокруг себя. Музыка из граммофона и голос среднего брата слились для меня в один непонятный назойливый звук.

– Кажется, тебе совсем плохо, – с трудом разобрала я голос Эмметта. Мои губы горели и были влажными от его поцелуев, что только добавляло неприятных ощущений. Он выпустил меня из объятий, и я тут же повалилась на пол. Корсет туго давил мою изрезанную грудную клетку, и я принялась расстегивать платье, в попытках избавиться от него. Мне было совершенно все равно, что подумает Эмметт.

В этот момент, я почувствовала, как он подхватывает меня под руки и с силой тащит куда-то. Я не сопротивлялась, едва передвигая ноги от боли и слабости. Мы прошли через дверь и спустились на первый этаж. Я плохо понимала, что происходит, в голове гудело так, что я не слышала ничего вокруг.

– Зачем ты привел ее сюда? – как из тумана донесся до меня голос Марцелла.

«Я спасена», – мелькнуло в голове, после чего все вокруг погрузилось в странный туман. Я почувствовала, как меня усадили куда-то, как мое тело оплетают какие-то трубки. Мне было все равно, что со мной сделают, единственным желанием было, чтобы эти мучения прекратились. И это действительно произошло.

Что-то мягко потекло по моим венам, и спустя несколько мгновений ко мне вернулась способность трезво мыслить. Боль отступила, и я открыла глаза, осматриваясь.

Помещение, в котором я себя обнаружила, выглядело странно. Стеллажи, уставленные склянками, непонятные колбы и ступки. На маленьком столике возле кушетки, на которой я сидела, было несколько книг. Напротив был большой стол, заставленный бутылочками с разными жидкостями.