Моё бесконечное падение

— Мне не к кому обратиться за помощью, — призналась я.

— А почему обратилась ко мне? Я знаю, что от Кира ты сбежала.

— Не от Кира, от Сергея.

Баба Галя ожидаемо поджала губы:

— Это понять могу…

— Тогда еще поймете, что если от меня избавятся… Неважно кто, когда и как, я хочу отомстить, чтобы уйти со спокойной совестью.

Баба Галя крутила конверты и читала надписи.

— Неужто ты думаешь, что все, кто рядом, мечтают избавиться от тебя?

— Я не знаю… Но я ни в ком не уверена, пока каждый хочет получить свою часть наследства.

Она кивнула и тяжело вздохнула:

— Ну, рассказывай, что делать.

— Этот конверт передать Сергею от Синельниковых, если удар нанесут они, — я придвинула первый конверт. — Знаю, что недолюбливаете вы его, но ставить под удар Кира не хочу. Если начнутся убийства, не пожалеют никого. Сергей сможет выстоять, Кир — нет.

Баба Галя согласно кивнула.

— А этот конверт для Кира… Когда придет время убирать Сергея.

Мы замолчали над конвертом, не знаю, о чем думала баба Галя, но решила сразу ее предупредить, если она задумает свое.

— Если конверт Кира всплывет раньше, чем наступят обстоятельства, я через нотариуса аннулирую содержимое конвертов. Ни у вас, ни у меня не будет шанса нанести ответный удар.

— Я понимаю, деточка. Не переживай. И… спасибо. За будущее Кирюши, спасибо. Желаю тебе счастливых лет. Поживи счастливо и безоблачно. А я пока жива, послежу за вашим счастьем. Понимаю, ты как амулет несчастья, кто за тебя держится, тот и принимает все беды на себя. Не оставят в покое… Так что за Кира спасибо. Отдам, когда тебя не будет, а Сергей отразит все беды.

Меня покоробила уверенность бабы Гали, что спастись мне не получится, хотя сама я уже робко строила планы на будущее. На свадьбу, на счастье с Андреем, на примирение с Костей и может быть, когда-нибудь с Киром.

А она словно перечеркнула всё.

— Оставайся ночевать. Автобусы только с утра идут.

Но я уже стояла у выхода:

— Нет, спасибо. Я пойду. Мне есть где переночевать.

Но на самом деле, я вернулась на автостанцию, забилась в уголок подальше от продуваемого окна и задремала.

Мне казалось странным поведение бабы Гали, оставалось только надеяться, что я в ней не ошиблась. Но обвинив Сергея в смерти жены, Кир и я основывались только на словах бабы Гали. Мы не дали право оправдаться Сергею. А вдруг ему есть что сказать? Вдруг за смертью его жены стояла ее мать? Ведь баба Галя не скрывала ненависти к отчиму, и привязанности к внуку.

Не ошиблась ли я, доверяя свое будущее ей в руки?

* * *

Утром уставшая и замерзшая вернулась к Андрею.

— Где ты была? — он был рассержен, уже одет, готов к выходу, но дожидался меня.

— Ездила по делам.

— По каким? Куда?

Наверное, я бы предпочла не придумывать ложь для моего жениха, но Андрей схватил меня за запястье и пребольно сжал, не отпуская от себя ни на шаг.

— Я…

— Тебя не было у Бражникова. Я бы знал.

— Нет, я же говорила, что не вернусь к Сергею.

Андрей кивнул, но руку не отпустил. Перехватил мою сумку, встряхнул её и высыпал содержимое на пол.

— Зачем?.. Ты что?!

Все мои мелочи, помады, записки, мелочь, брелоки, ручки, карандаши, зеркальце и куча других важных вещей упали на пол и раскатились по прихожей.

— Зачем?! — закричала я, пытаясь вырваться и собрать дорогие моему сердцу вещи.

Но Андрей жестко пресек мои попытки, развернув и прижав к себе спиной, носком ботинка расшвыряв упавшие тетради с лекциями.

Я рыдала, не понимая этой жестокости, но он давил до конца.

— Где ты была?

— Я… ходила на кладбище… к маме и папе, — ложь сорвалась легко, словно я действительно вернулась оттуда.

— Всю ночь? — недоверчиво переспросил Андрей.

— Да… Нет… Не помню. Я расстроилась и просто бродила. Ночевала на вокзале.

Только тогда он брезгливо обнюхал меня и оттолкнул.

— Иди в мою спальню, раздевайся и в душ. Я поднимусь через минуту.

Слёзы застряли в горле. Он хочет близости сейчас? Когда я вымотана бессонной ночью? Когда он довел меня до слез? Сейчас?

— Я н-не хочу…

— Тебя никто не спрашивает, — лязгнул зубами Андрей, так что я вздрогнула.

Но ждать меня из душа он не стал. Я вздрогнула, когда он раздвинул створки и зашел внутрь. Прикрыла руками грудь, но его она не интересовала. Андрей развернул и нагнул меня, удерживая в этой унизительной позе за шею.

— Пожалуйста, не надо… Я больше не буду…

Но он не слушал ни мольбы, ни слёзы, стараясь этой близостью причинить как можно больше боли.

— Ты никогда не посмеешь врать мне! Повтори.

— Никогда! Обещаю… Отпусти, пожалуйста!

Но Андрей еще долго измывался надо мной, пока я не закричала, не в силах терпеть боль. Тогда он оставил меня и вышел. Я обессиленно сползла вниз, трясясь от безмолвных рыданий. Слезы смешивались со струями душа, меня лихорадило от слабости и боли. Подташнивало от страха. Но я боялась спуститься вниз и позавтракать.

Только пару часов спустя, я решилась выйти из душа, и пробраться в свою комнату. О своих вещах и сумочке я даже не думала. Меня больше волновал тот факт, что Андрей может быть не только заботливым и любящим, но еще жестоким и злым.