Моё бесконечное падение

Я ждала близости с ним. Она действительно нас делала еще ближе, еще понятнее. Все его выпады, эмоции становились очевидными, обнаженными. Тогда с нас спадала не только одежда, но и внутренняя защита. Мы оставались без брони, уязвимыми, открытыми, доверяя друг другу самое сокровенное, что в нас было — свою хрупкую душу.

Он отдавался мне полностью, так же как и я ему. И в эти моменты никто из нас не ждал предательского удара. А я, отдаваясь ему, знала, что мой удар он выдержит, но ответить уже не сможет…

Из-за Кира я задержалась. Мне не хотелось провоцировать Мари, чтобы вытянуть из нее причины смерти папы, не хотелось портить мое маленькое счастье с Киром, когда мы закрывались с ним на чердаке и не спускались до самого утра, разве что тайком пробираясь среди ночи на кухню, чтобы стащить еды и снова, тихо хихикая, закрыться на чердаке.

Не смогла поговорить с Сергеем о его отношении к моей маме. Или может узнать о влюбленности в нее Андрея. Отчиму вдруг стало хуже и он почти перестал выходить из спальни. Врач пожимал плечами, выписывая направления на анализы и на обследование, но Сергей отмахивался, уверяя, что дня через три всё пройдет.

Но однажды я встала очень рано. Не помню даже, что меня разбудило. Захотелось пить, а вода в бутылке, которую мы с Киром взяли с собой на чердак, опустела. Я осторожно поцеловала его в плечо, чтобы не разбудить, и спустилась на кухню.

У раскрытого шкафчика стояла мачеха и что-то капала в кружку отчима. Я не могла не узнать его кружку, потому что он каждое утро пил из нее кофе.

При моем появлении Мари дёрнулась и пролила несколько капелек.

— Что… Что ты тут делаешь?

— Что это? — перебила я ее вопрос.

— Кофе. Сережа всегда пьет кофе по утрам.

— А это?

Мари проследила за моим взглядом и посмотрела на флакончик с вязкой жидкостью. Поспешно закупорила его и сунула в карман.

— Лекарство. По рецепту врача, — она выплюнула в меня эти слова, подхватила кружку и толкнув меня плечом, ушла наверх, к отчиму.

А во мне вновь закопошились старые подозрения. Я помнила похожий флакончик, из которого Мари лечила моего папу… И я не помнила, чтобы в аптеках продавали лекарства в таких вот флаконах.

Я подошла к тому месту, где стояла мачеха, поискала удобную ёмкость и аккуратно соскребла чистым ножом пророненные Мари капли из того флакона.

Может я параноик и подло подозреваю мачеху в убийстве, но я хочу знать!

Чуть позже я проводила Кирилла в колледж, не в состоянии сдержать счастливую улыбку и давая обещание дождаться его возвращения. Дождалась, когда Мари уедет по магазинам. И только тогда осторожно постучала в спальню отчима.

На его короткое «да», толкнула дверь и тут же застыла, не в состоянии отмахнуться от галлюцинации, что я снова у кровати умирающего отца, снова буду уговаривать его съесть хотя бы ложечку супа или выпить глоток чая. Снова буду молить бога, чтобы папа выздоровел…

— Что-то случилось?

То ли под влиянием воспоминаний, то ли из-за особой внимательности, я присмотрелась к Сергею, узнавая в его осунувшемся виде, в тухнувшем взгляде, в слабости и мелкой дрожи от озноба, болезнь отца.

Прикрыла плотнее дверь и подошла к кровати. Ему действительно становилось только хуже. Испарина покрывала лоб, а когда я дотронулась до руки, почувствовала её горячесть.

— У вас температура. Сейчас я принесу воды и компресс.

Не стала слушать Сергея, привычно доставая из шкафа полотенца, готовя раствор для снятия жара, заваривая травяной чай с лимоном, всё как когда-то делала отцу. А сердце постоянно сжималось. Тогда я не могла предупредить смерть папы, но может сейчас получится? Может отца Кира я спасу?

Сергей еще не впадал в полубессознательное состояние от лихорадки, он молча наблюдал за моими приготовлениями и с благодарностью принял помощь. Тихо застонал, когда я протерла ему лицо влажной салфеткой и положила компресс на лоб.

Я сидела рядом и привычно проверяла, когда полотенце нагревалось, убирала со лба, опускала в холодный раствор, отжимала и снова пристраивала на лоб.

Лихорадочный румянец спадал и минут через пятнадцать Сергей уснул. Я в очередной раз сменила компресс и успела сбегать на кухню перекусить, по пути давая нанятой экономке указания, какие овощи и фрукты купить, а главное, что сварить отдельным меню для отчима.

— Он заболел, думаю, будет правильным перевести его на щадящее меню, — с виноватой интонацией пояснила я.

Сама знаю, сколько дополнительных трудов ляжет на ее плечи, как раньше всё лежало на моих. Но так будет правильно. Сергею надо выкарабкаться.

Когда я вернулась, он уже не спал.

— Как себя чувствуете?

— Лучше, — тихо и серьезно произнес Сергей, а потом добавил: — но странно, что стоило тебе вернуться, как я заболел.

— Вы заболели раньше, — поправила я.

— До этого была обычная простуда, легкое недомогание. Сейчас меня лихорадит, полностью лишая сил.

Я осторожно присела на край постели. Теперь мы сцепились взглядами, ведь мы оба подозревали!

— И что вы думаете? Скажите, потому что я тоже хочу кое-что вам рассказать, но мне было бы проще, если вы будете первым.

— Ты пытаешься отравить меня? Зачем?