Моё чужое лицо

Я скривилась и отрицательно замотала головой.

— Нет! Хватит с меня алкоголя.

— Тогда подойдёт горячий чай.

Через несколько минут мой спутник притормозил у кафе, также за руку завёл меня внутрь и усадил за столик. Пока мы пили чай, Алексей молча посматривал на меня, потом одобрительно произнёс:

— Ну вот, тебе лучше, ты уже не белая, как смерть. Что думаешь по поводу случившегося?

— Ничего. Я пока ещё не способна думать.

— Понятно. Тогда скажу я — дело дрянь. Тебя, и правда, хотели убить. А раз так, на этой неудачной попытке не остановятся.

— У тебя хорошо получается успокаивать.

— А то! Помнишь, я предупреждал — не суй палку в осиное гнездо.

— Помню. Только это значит — осиное гнездо действительно существует. А ты утверждал, что это не так!

Он поджал губы и отвёл взгляд в сторону. Через минуту тяжело вздохнул и снова посмотрел на меня.

— Не хочется признавать, но теперь у меня появились сомнения. Тот человек сделал большую ошибку, потому что пока не избавлюсь от сомнений, я не успокоюсь.

— Хоть это хорошо. Не будешь всё время твердить: не трогай их память!

Алексей нахмурился, гневно сверкнул глазами, но промолчал.

16

Вот мы и дождались. С Андреем Петровичем связались и предложили избавить меня от страданий любым удобным ему способом. Конечно, за большую плату. И естественно, не представились. Он показал мне письмо, которое ему просто подсунули где-то в городе под щётку стеклоочистителя машины. Отпечатано на принтере, в простом белом конверте. Только я узнала конверт. Я сама покупала такие, чтобы рассылать приглашения на свадьбу. Несколько штук осталось и до недавнего времени валялось на верхней полке моего комода в нашей с мужем комнате.

У Андрея Петровича есть план. Ему перед уходом надо избавиться от каких-то бумаг, а моя палата находится рядом с его кабинетом. Он хочет устроить небольшой пожар, официальными жертвами которого станут эти бумаги и я. Ну а я во время пожара тихо исчезну. А через несколько недель и он уйдёт отсюда. Он сказал мне, что всё продумал. Остаётся только подготовиться.

***

После кафе Алексей довёз меня до гостиницы, посоветовал быть осторожнее и уехал. Я заперлась в номере, подёргала дверь, проверяя её на прочность, неутешительно вздохнула и вызвала на встречу Вадима. Пока он добирался ко мне, ходила из угла в угол и размышляла. Итак, ситуация немного сдвинулась с мёртвой точки. Убийца себя проявил, я вынудила его действовать. Осталось только его вычислить. «Всего делов-то», — усмехнулась я и прикинула, может ли это быть Алексей. Организовал ложное покушение, якобы спас меня и таким образом отводит от себя подозрение. А что, вполне жизнеспособная версия.

Когда приехал Вадим, я рассказала о последних событиях и поделилась своими соображениями. Моему гостю всё это очень не понравилось. Он немного подумал и сообщил, что снимет номер рядом и будет за мной приглядывать. Я попробовала возражать, но он ответил, что не может потерять такого щедрого работодателя, то есть меня. Вадим записал номер иномарки, который успел запомнить Алексей, и уехал домой за вещами, потребовав от меня никуда не выходить и никому не открывать. Такие ограничения не очень вдохновляли, а как же горничная, и где я буду есть? Да и таскаться везде с эскортом совсем не хотелось. Но, видимо, придётся какое-то время потерпеть.

Как и подозревала, режим, в котором я теперь жила, мне сильно докучал. Хотя самому Вадиму эта игра, похоже, нравилась. Он зорко поглядывал по сторонам и явно чувствовал себя рыцарем, защищающим слабую девушку. Мой неожиданный телохранитель действительно снял соседний номер, правда оплачивала его я, и сопровождал меня повсюду: от ресторана гостиницы до походов в магазины и просто прогулок.

Поскольку теперь мы почти всё время находились вместе, то плавно перешли на «ты», постоянно выкать друг другу было очень неудобно. Через некоторое время я стала замечать проскальзывающие в тоне Вадима покровительственные нотки и собственнический взгляд. А ещё мне показалось, что он немного переигрывает, чтобы лишний раз до меня дотронуться. Такая ситуация мне не нравилась. Я пока терпела, но чувствовала, что скоро придётся поставить его на место.