Моё чужое лицо

— Нет! — господи, как я запуталась в собственной лжи! А Алексей придвинулся совсем близко, опасно близко. Я уже отчётливо различала в темноте его грудь, плечи, его пристальный взгляд. Взял меня за руки и сжал их.

— Чего ты боишься? Довериться? Просто попробуй!

— Нет!

— Неужели у тебя не было никого, кому ты могла доверять?

Он опять говорил не о том, всё это не имело никакого отношения к моей жизни. Но я не знала, как его остановить.

— А ты думала когда-нибудь о семье? Настоящей семье, детях?

— Прекрати! У меня никогда не будет детей!

— Почему? — растерянно спросил Алексей. — Ты не можешь их иметь?

— Могу! Но не буду.

Я закрыла лицо ладонями, это было уже слишком мучительно. Он осторожно прижал меня к себе и прошептал на ухо:

— Не плачь. Я сделаю так, что ты будешь мне доверять.

Мой собеседник даже не подозревал, что это невыполнимая задача, потому что дело вовсе не в нём, а во мне. Алексей убрал мои руки от лица и стал нежно его целовать, потом нашёл мои губы. Я не сопротивлялась. Сейчас мне было просто необходимо хоть немного его тепла, его близости. Его поцелуи становились всё настойчивей, а ласки — откровенней. Вдруг он отстранился и, с трудом справляясь с дыханием, глухо сказал:

— Всё, ты должна решить, чего ты хочешь. Дальше я не смогу остановиться.

Я опустила голову, и он встал.

— Хорошо, я подожду. Я умею ждать.

Алексей вышел из комнаты, а я накрылась с головой одеялом и дала волю слезам.

32

Наши отношения с Алексеем за короткое время изменились в третий раз. Теперь он больше меня не искушал и не сторонился. А старался находиться побольше в моём обществе. Когда я готовила, приходил на кухню и наблюдал или помогал мне, и часто поднимался по вечерам в мою комнату.

Но сейчас он вёл себя как друг. Точнее, как человек, желающий стать близким другом. Расспрашивал обо всём: что мне нравится, а что нет, о чём я мечтаю, где бывала, куда хочу поехать и так далее. Его вопросы не заканчивались, невзирая на то, что большинство из них я игнорировала. И даже не потому, что не хотела отвечать — просто не могла.

Но это его не смущало. Он лишь задумчиво поглядывал на меня и продолжал расспросы, а ещё рассказывал о себе. Любимые фильмы, любимая еда, самые запомнившиеся путешествия, детские приключения. Пусть я и не показывала заинтересованности, на самом деле с удовольствием слушала то, чем он со мной так щедро делился. Единственная тема, которую Алексей никогда не затрагивал — всё, что касалось его жены. А меня это волновало больше всего.

Однажды вечером я сидела в своей комнате и придавалась невесёлым мыслям. Хотя причин для них и так достаточно, сегодня был особый повод. Алексей весь день отсутствовал. Приехал поздно и тоже в мрачном настроении, даже от ужина отказался. Я уже подумывала лечь спать, чтобы быстрее наступило завтра, когда он постучал ко мне в комнату. Зашёл, прислонился к косяку двери, помолчал немного и спросил:

— Ты ведь знаешь, какой сегодня день?

— Ты о Ксении? — он кивнул, и я ответила: — Знаю, конечно. День её рождения. Ты тоже помнишь?

— Помню. С утра ездил на кладбище.

— Почему меня не позвал?

— Прости, хотелось побыть одному. Да и ты не вспоминала, я думал, забыла.

— Ты ошибся.

— Тогда пойдём вниз, выпьем за неё. Я там приготовил кое-что.

Мы сидели уже минут десять в полном молчании. Алексей приканчивал третий бокал коньяка и становился всё мрачнее. Наконец оторвался от раздумий и поднял на меня глаза.

— Никак не могу понять, почему Ксения никогда о тебе не говорила? Даже не упоминала. Всё же это очень странно.

— А у вас были доверительные отношения? Она вообще много о себе рассказывала?

Собеседник задумался.

— Не знаю. Вряд ли много. Мы просто не успели стать настолько близкими друг другу.

— Вот тебе и ответ.

— Возможно… — Алексей пожал плечами. — А вы успели подружиться?

— Мы с Ксенией?

— Ну да. Как вы жили — мирно или ругались?

— Мирно. Но иногда ругались.

Он невесело засмеялся.

— Ты очень откровенна. Может, ещё что-нибудь расскажешь?

— Зачем?

— Мне интересно. Так я смогу больше узнать и о Ксении, и о тебе.

Я не знала, что ему сказать.

— Ну чего ты опять молчишь? — разозлился Алексей и залпом проглотил ещё один бокал.

— Больно вспоминать то время… — это была почти правда.

— Мне тоже. А что делать, память же не сотрёшь!

— Тогда зачем об этом говорить?

— Как будто если не говоришь, то и не помнишь. У меня так не получается.

— И у меня.

— Не знаю, как ты, а я устал. Устал от неизвестности, от своих мыслей. Но больше всего от твоего молчания!

Он вскочил и нервно прошёлся по комнате. Остановился рядом и потребовал:

— Посмотри на меня! Скажи наконец что ты чувствуешь? О чём думаешь? Что в твоей голове?

Похоже, он просто пьян, вот и разошёлся. Я встала.

— Пойду к себе. Сейчас не лучшее время для разговоров.

— А когда будет лучшее? Сколько мне ещё ждать?

— Прекрати! Давай завтра поговорим.

— А завтра ты опять скажешь: «посмотрим»?

— Может быть…

Мне надоел этот бессмысленный спор, я шагнула к двери. Алексей схватил меня за локоть и развернул к себе.