Моё грозовое небо (СИ)

Мэл видела, как напряглись его плечи, как проступили жилы на шее, как по всему телу прошла волна вибрации, и как потемнели серые глаза, став словно стальными. И ей показалось, что он испытывает сейчас самую чудовищную боль в своей жизни. Но потом он, на мгновение зажмурившись, выдохнул и, взяв за запястье, потянул к себе её руку, расстёгивая манжету тонкой рубашки и закатывая рукав до локтя. И Мэл, к своему удивлению, позволила ему это, не обращая внимания на голос разума, твердивший, как это неправильно.

– У одного моего близкого друга частная практика. Врач от бога. Он и поставил её на ноги, а потом сделал несколько операций, чтобы максимально скрыть последствия, – произнёс Хорхе, когда Алекс осторожно прошёлся пальцами по тонким, едва различимым рубцам. Если не присматриваться, то их сложно было заметить.

– Спасибо, – Алекс перевёл благодарный взгляд на мужчину, а Мелестина всё-таки вытянула руку из его ладоней. Он же, снова собравшись, откинулся на спинку стула: – Продолжайте, пожалуйста.

– Когда я нашёл её, Мэл была без сознания и совершенно измождена. Что-то тихо бормотала, как будто в лихорадке. На ней были только штаны и футболка, никаких опознавательных знаков или нашивок. Иначе я бы…

– Это один из протоколов безопасности. Она была на вражеской территории и должна была избавиться от всего, что выдало бы её, – Алекс крепко сжал зубы. В его голове замелькали яркие картинки произошедшего.

Он буквально видел, как во время взрыва она, не сумев катапультироваться, в то же мгновение закинула руки за голову, хватаясь за заголовник, чтобы принудительно раскрыть парашют, как увела его максимально в сторону, как приземлилась где-то в лесу, зацепившись и повиснув на деревьях, скорее всего потеряла сознание на какое-то время, а потом, очнувшись, перерезала ножом стропы, падая с высоты на землю. Как бежала так быстро, как только могла, на ходу срывая с себя куртку. Казалось, даже слышал сдерживаемые крики адской боли, когда ткань скользила по обгоревшей коже. Господи, сколько же раз он говорил ей, чтобы не закатывала рукава во время полёта. И тогда хотя бы этой травмы удалось бы избежать.

Его бедная девочка. Она преодолела пешком десятки километров, чтобы спастись, а он…

– Почему ты не искал меня? – резко выпалила Мэл вопрос, который интересовал её с того самого момента, как Алекс сказал, что он её муж, и даже не заметила, как перешла на «ты». Сейчас ей было даже не важно, что он почувствует из-за обвинения, слишком явно прозвучавшего в её голосе.

– Потому что идиот, – процедил Алекс, мысленно проклиная сам себя. – Когда я узнал, готов был сесть в свой самолёт и лететь сюда на поиски. Но мой лучший друг, которого ты, подставившись, спасла, убедил меня, что… Что это бесполезно. Что ты погибла. Что мне никто не разрешит этого сделать. А я сходил с ума от отчаяния и просто позволил ему себя удержать. И всё это время ненавидел себя за это.

Он обречённо провёл руками по лицу и сжал ладонями шею, не смея поднять глаза.

– Я не верил, на уровне ощущений никогда не верил. Хотя все вокруг твердили, что тебя больше нет. И больше всего хотел сделать хоть что-нибудь, хотя бы попытаться. Но я не мог улететь из Монтгомери. Я должен был позаботиться о Мишель и Даниэле. Я потерял любимого человека, жену. Они потеряли мать. Я не мог оставить их ещё и без отца.

– Мать? Боже… у меня что, двое детей? – Мэл в ужасе вцепилась пальцами в стол, моментально забывая о своей злости на него. – Бедные… как же они…

– Тяжело… Но мы старались быть сильными друг для друга.

У Мэл на глаза навернулись слёзы, стоило ей только представить двух малышей, которые вдруг остались без матери. И конечно, он не мог их бросить. Конечно, должен был остаться. Она бы поступила точно так же. Они были бы куда важнее для неё. Мэл всхлипнула и часто заморгала, пытаясь избавиться не только от стоявшей перед глазами пелены, но и от картинок, которые подкидывало ей воображение. Она была разбита, совершенно.

А потом ощутила прикосновение чужих рук, нежно поглаживающих её кисти, когда Алекс снова потянулся к ней через стол. Под кожей словно разлилось тепло, стремящееся к самому сердцу, и Мэл в очередной раз с удивлением поняла, что ей совершенно не хочется, чтобы он отпускал её. Она на несколько секунд прикрыла глаза, концентрируясь на этой такой непривычной ласке, и постаралась дышать ровнее, чтобы успокоить бешено бьющееся сердце.

– Я звонил им днём. Всё рассказал. Они очень ждут тебя домой.

Но даже несмотря на то, как мягко и осторожно Алекс произнёс это, Мелестину охватила самая настоящая паника, и она вскочила на ноги. Стул, на котором она сидела с грохотом упал.

– Домой?.. Ты… Нет, это бред… Я… не могу… Это слишком… – она попятилась к двери, заламывая руки. – Простите… Мне нужно побыть одной… Переварить всё это…

И она выскочила из квартиры, даже не закрыв дверь. Алекс дёрнулся было за ней, но Хорхе остановил его, преграждая путь:

– Александр, вы должны дать ей время. Она успокоится и вернётся. Кажется, это действительно слишком много для одного дня.