Моё грозовое небо (СИ)

– Там на самом деле нет ничего красивого. Ни вулканов, ни лесов. Просто пустынный пейзаж и горы, – она как будто извинялась, и Алекс на мгновение тронул её ногу.

– Это не важно, – увидев как она напряглась, он тут же убрал руку. – Если тебе это нравится, я хочу увидеть это место.

– Ладно, – неуверенно улыбнувшись, Мэл заложила вираж, разворачивая самолёт в сторону, отклоняясь от привычного маршрута.

Через час леса начали редеть, сменяясь небольшими полями. А Алекс всё не переставал задавать вопросы. И если поначалу Мэл чувствовала себя достаточно скованно в его компании, то со временем совсем расслабилась и начала наслаждаться полётом и разговором.

– Ты больше ничего не рассказываешь… о нас… – она запнулась на этом непривычном слове.

– Мы же договаривались, что ты будешь спрашивать, – Алекс улыбнулся, любуясь солнечными бликами, играющими в её волосах. – Я и так отступил от этого в записках.

– А я так и не поблагодарила тебя…

– Пустяки.

– Нет. Не пустяки, – с жаром возразила Мэл, заливаясь краской, и посмотрела на него сквозь опущенные ресницы. – Это кусочки моей жизни, которую ты как будто собираешь для меня по частям. Спасибо…

– Что ж, тогда вот тебе ещё кусочек, – Алекс расслабил свой ремень безопасности и потянулся к ней, поглаживая покрасневшую щёку. – Я безумно люблю, когда ты краснеешь. И эти веснушки. Которые ты почему-то терпеть не можешь.

– Но они же, и правда, ужасны.

– Нет. Они чудесны. И у нашей дочери точно такие же. Впрочем, как и эти непослушные кудри, которые ты всегда хотела выпрямить.

– И сейчас хочу, – Мэл кивнула, удивляясь тому, что он знает о ней такие мелочи.

– А говорила, что изменилась, – Алекс откинулся обратно на спинку своего кресла, снова затягивая ремень, но так и не оторвал от неё взгляда, а Мэл, борясь со смущением, всмотрелась в пейзаж впереди.

– Мы на месте.

Внизу на многие километры простиралась выжженная солнцем земля, без малейшего намёка на растительность, изредка сменявшаяся совсем низкими горными возвышенностями.

– Я ещё никому не показывала это. Да и сама прилетала сюда всего пару раз.

Алекс промолчал, задумчиво рассматривая ландшафт, погрузившись в свои воспоминания. Да, скорее всего, он понимал, почему её зацепило это место.

– Не бог весть что, но мне почему-то нравится.

– Я первый раз пустил тебя за штурвал, когда мы летели в такую же пустыню на одну из наших авиабаз, – перед его глазами замелькали давно забытые картинки того дня. Лицо расслабилось, а на лбу наконец-то исчезла глубоко врезавшаяся морщинка.

– И как это было?

– Ты вопила от восторга так, что у меня закладывало уши, – Алекс усмехнулся. – Я нарушил все возможные правила того группового полёта, чтобы посмотреть, что ты умеешь. И готов был сделать это снова, лишь бы слышать твои счастливые визги. Ты крутила в воздухе фигуры высшего пилотажа, а я был поражён. Девчонка, только начавшая обучение, с лёгкостью творила в воздухе такое, чему большинство ребят в моей боевой группе учились годами. Но по-другому и быть не могло, учитывая, кто твой отец.

– Господи, отец…

Самолёт провалился на несколько десятков метров вниз, но огорошенная Мэл тут же спохватилась и выровняла его.

– Мои родители… они… Алекс… у меня есть родители?

– Спокойнее… – Алекс засмеялся, инстинктивно кладя руку на свою ручку управления самолётом. – Они живы и здоровы. Кристин следит за домом и ведёт литературный кружок. Альфред по-прежнему работает лётчиком-испытателем. Правда, уже больше времени проводит на земле в ангарах или на заводах, чем в воздухе. Это он научил тебя летать.

– Ты сказал им, что я… жива? – Мэл была в панике, представляя, как они, должно быть, волновались. Ещё двое людей, которым она была дорога, и которые страдали все эти годы. И почему она раньше не спросила о них?

– Пока нет. Не думаю, что это те новости, которые стоит сообщать по телефону.

– Наверное, ты прав… – она выдохнула, пытаясь успокоиться и собрать себя в кучу.

Они несколько минут молчали, кружа в хаотичном порядке над пустошью, но вскоре Мэл вынырнула из своих мыслей, сверяясь с показателями бортового компьютера:

– Нам пора возвращаться. Да и погода начинает портиться.

Алекс кивнул, радуясь тому, что у него есть ещё несколько часов наедине с ней.

– Расскажи мне про Дани и Мишель, – Мэл не могла не думать о них с тех пор, как узнала о их существовании.

– Почему ты назвала его Дани?

– Потому что надеюсь, что это не было очередной игрой моего воображения, – и она рассказала ему одно единственное, как ей казалось, воспоминание.

– Это действительно было. Пятнадцать лет назад, – Алекс кивнул, расплываясь в улыбке. Она начала вспоминать. Кажется, за его спиной выросли крылья. Это было невероятно.

– Значит, ему сейчас сколько, около двадцати?

– Да, Даниэлю двадцать, – Алекс с теплотой наблюдал, как Мэл сморщила лоб, обдумывая эту информацию.

– Подожди. Как-то не сходится. Я тогда должна была родить его в семнадцать. Но ты сказал, что мы познакомились, когда мне было двадцать, – может, с памятью у неё и были проблемы, но считала она по-прежнему хорошо.