Моё грозовое небо (СИ)

К середине следующего дня они чувствовали себя выжатыми как лимон, но весь ангар был заполнен аккуратно разложенными или подвешенными частями, которые они собрали, как огромный трёхмерный пазл, по форме напоминающий истребитель.

– Да уж, не густо, – Даниэль осмотрел Игл, в котором не хватало больше, чем две трети составных частей. – И какие мы можем сделать выводы, пап?

Алекс сосредоточенно прошёлся среди обломков, иногда медленно обводя пальцами тот или иной кусок.

– Она зависла в вертикальном положении. Снаряд попал вот сюда, видишь? – он указал на то место, где зияла особо заметная, огромная дыра. – Между двигателем и крылом, разрушая часть хвостового оперения, и осколки задели бензобак. Поэтому произошёл взрыв всего самолёта.

Сложно, было невероятно сложно абстрагироваться от того, что это был её самолёт, смотреть на него только с точки зрения опытного механика с холодным рассудком и делать выводы о том, что же произошло с этой железной птицей, откидывая всякие мысли о человеке, сидевшем за её штурвалом.

– Но это и так было понятно по записи, – Алекс задумчиво остановился в том месте, где должно было быть сиденье пилота. Там, где должна была сидеть она. Там, где кабина и нос полностью отсутствовали. Он говорил тихо, медленно, проходясь пальцами по торчащим железкам. – В отчёте написано, что рельсы кресла повреждены, наполовину вырваны.

– Значит, она бы не смогла катапультироваться? – Даниэль печально вздохнул, скрещивая руки на груди, и Эшли уткнулась носом ему в плечо, осторожно поглаживая по широкой спине, показывая, что она здесь, рядом с ним.

– Ничего это не значит, – Алекс покачал головой, проводя рукой по разлому обшивки самолёта. – Потому что кабины нет. И либо она была полностью уничтожена взрывом…

Он замолчал, прикрыв глаза, и Даниэль прищурился, пытаясь понять, к чему он клонит.

– Либо…?

– Парашют можно раскрыть принудительно. Вручную. Даже без автоматики кресла, которая срабатывает при выбросе. Такие края бывают, когда сталь разрывают пополам… – Алекс сжал переносицу пальцами. – Чёрт, мне бы сюда Альфреда. И я был бы точно уверен. Но он занят на испытаниях, а я не могу больше ждать.

– Уверены в чём? – робко поинтересовалась Эшли.

– В том, что передняя часть самолёта была оторвана от остальной части фюзеляжа взрывной волной, и её просто не нашли. Потому что иначе края были бы более рваные и покорёженные.

– И из этого следует…?

– Что есть маленький, совсем крошечный шанс, что взрыв её не достал. Но если бы она не смогла раскрыть парашют, то падала бы со слишком большой высоты… – так и не открыв глаза, Алекс снова обречённо качнул головой. Конечно, с логической точки зрения их командование сделало всё правильно. Возможность выжить у Жизель была минимальна. И в тот момент нельзя было рисковать другими лётчиками, оставляя их на её поиски. Но он злился на самого себя, что сразу же не отправился за ней. Как гражданский человек. Просто по земле.

– И что мы будем делать теперь? – Даниэль рассеянно провёл рукой по волосам, пытаясь вникнуть в выводы, к которым пришёл отец.

– Папа, ты где? – с улицы послышался взволнованный голос Мишель, и Алекс чертыхнулся, мгновенно возвращаясь в собранное состояние.

– Пошли. Я не хочу, чтобы она это видела. Мы не можем давать ей ложные надежды.

Все трое вышли из ангара и направились в сторону дома через большой сад, который с любовью обустраивала Жизель много лет назад. Увидев мелькающие среди зелени рыжие кудряшки, Алекс на мгновение задержал дыхание, но практически сразу смог скинуть с себя морок своих ночных видений.

– Привет, детка, – он с улыбкой подхватил прыгнувшую в его объятия дочь. – Что ты здесь делаешь и почему не сообщила, что приедешь раньше? Неужели мои родители настолько вам надоели, что вы променяли океан на город?

– Нет, – рассмеявшись, Мишель поцеловала его в небритую щёку, но потом вмиг посерьёзнела: – Просто я поняла, что нахожусь не там, где должна, и уговорила мальчишек вернуться домой.

– И что это должно значить? – Алекс поставил её обратно на землю и удивлённо заглянул в глаза.

– У вас здесь что-то происходит, и я знаю, что должна быть с вами.

– Что за глупости? Ничего у нас не происходит, – он обнял дочь за плечи одной рукой и повёл её в сторону дома, многозначительно посмотрев на Даниэля и Эшли поверх её головы.

– Пап, ты никогда не умел мне врать. Это… – Мишель замялась. – Это как-то связано с мамой, да?

Рука на её плечах напряглась, и она поняла, что не ошиблась, так стремительно сорвавшись домой раньше времени.

– Если Дани и Эш в курсе, я тоже имею право знать.

– Ладно… – Алекс сдался под умоляющим взглядом. Отказывать ей он тоже практически не умел.