Моё имя (СИ)

Мужчина, видя, что я не предпринимаю никаких попыток его убить, стал медленно и осторожно продвигаться обратно к люку, одновременно с этим продолжая сверлить меня взглядом (видимо, боялся, что я вот-вот — и, наконец, сделаю свой ход). Я же решил, что не стану ему мешать, — мне было глубоко плевать на то, выживет или умрёт подобное ничтожество.

Однако выбраться с крыши ему так и не посчастливилось: в мгновенье ока чьи-то острые когти вонзились в хрупкие человеческие плечи и подняли высоко в небо. Лицо мужчины в тот момент явно говорило о том, что он не понимает и отрицает происходящее. Вскоре уже умирающее тело с ужасающей скоростью устремилось к земле. Крик затих после глухого удара. Всё произошло настолько быстро, что из ран от когтей даже не успела пойти кровь. Мужчина имел счастье умереть мгновенно.

Эксиль, что был в ответе за это, опустился прямо напротив и встал предо мной на колени.

— Этот человек побеспокоил вас, мой господин. Я искренне прошу прощения. Ваш слуга проявил ужасную невнимательность, такого больше не повторится, — произнёс он, принимая свою обычную форму.

Как бы унизительно это ни было, но наша вторая форма практически ничем не отличается от людской. Две ноги, две руки, туловище, голова, волосы, лицо — всё, как у людей. Если бы не несколько отличий, которым я действительно благодарен, нам бы наверняка пришлось признать немалую схожесть со столь слабой расой, как человеческая. К счастью, эксильская кожа, способная менять свою форму, куда плотнее людской и по непонятным причинам неестественно ярко блестит под здешним солнцем.

Эксиль, уже в человекоподобной форме, продолжал стоять передо мной на коленях. Это был высокий молодой мужчина с огненно-рыжей шевелюрой. Его длинные волосы, отданные во власть бушующего ветра, метались туда-сюда, успевая при этом переливаться десятками разнообразных оттенков. Казалось, что они живут своей жизнью, главная цель которой — привлечь к себе внимание. Возможно, именно так всё и было. Уж кому как не мне знать, насколько рыжий цвет волос в почёте и любви среди эксилей. Как-никак, это цвет знати.

Я улыбнулся непонятно чему.

— Прекрати говорить подобную ерунду, Лудо. Не нужно быть таким серьёзным даже сейчас. Думаю, тебе тоже не помешало бы слегка развеяться.

— Как и вам, мой повелитель, — произнёс Лудо, вставая, — когда вы в последний раз веселились на Жатве?

— Глупый вопрос. Сам же знаешь, что это развлечение не для меня. И заканчивай с этим «повелитель» и «слуга»! Ты не виноват в том, что какой-то отброс ошибся, выбирая путь бегства. Более того, ты — мой дорогой друг, которому я доверяю больше, чем себе. Не хочу слышать от тебя подобного.

— Как вам будет угодно, — согласился Лудо с лёгкой улыбкой на лице.

Лудо, вот уже одиннадцать лет носящий титул королевского советника, действительно не был для меня чужим: он — первый, кто признал меня своим королём. Ещё с того момента, когда я взошёл на трон четырнадцатилетним подростком, Лудо всегда поддерживал меня и оставался рядом, готовый беспрекословно исполнить всё, чтобы я ему ни приказал. К тому же, пусть внешне этого и не скажешь, но мы братья, связанные кровью. В детстве я не придавал особого значения кровным узам, но сейчас думаю, что они всё-таки играют свою определённую роль.

— Всё проходит гладко? — спросил я, при этом, не сильно интересуясь ответом.

— Само собой. Многие эксили уже повеселились на славу и отправились по домам. Живых людей осталось не так уж и много. Думаю, пиршество сможет продолжаться — от счастья — минут десять-пятнадцать.

— Хорошо, а то мне всё это уже порядком поднадоело. Не будь я королём, так с радостью пропускал бы подобные мероприятия.

После этих слов Лудо замолчал и опустил голову вниз, чтобы его лицо скрылось за струящимся огненным водопадом. Таким мне удавалось увидеть брата довольно редко, так что сдержать своё любопытство и воздержаться от вопроса я даже и не пытался.

— Тебя что-то гложет? Ты можешь рассказать мне всё — не как королю, но как брату.

К счастью, Лудо не заставил долго ждать с ответом, — похоже, свой вопрос он задал бы, даже если бы я не спросил.

— Тогда, если вы не против, я так и сделаю. Пусть этот вопрос будет предназначен не королю, а моему дорогому младшему брату. Ты так сильно ненавидишь Жатву, потому что она до сих пор вызывает внутри те самые воспоминания?

Я обернулся и посмотрел Лудо прямо в лицо. Сказать по правде, я ожидал услышать от него всё, что угодно, но только не это. Конечно, в вопросе брата не было ничего удивительного, но я секунд тридцать простоял, не зная, что ему ответить. В конце концов, решил, что правда будет лучшим решением из всех возможных.

— Да, — больше мне сказать было нечего.

После этого в воздухе повисла гробовая тишина, которую ни один из нас не хотел прерывать. Пожалуй, сама ситуация требовала от нас выдержать эту паузу.Тогда мы оба думали о прошлом и о семье, которой, в принципе, у нас никогда толком и не было.

Лудо заговорил лишь через пару минут.