Читаем Моё пятнадцатилетие полностью

Что касается Вилена Николаевича Иванова и вообще темы, которую я хотел затронуть очень кратко, это то, что связано с определенной традицией. Дело в том, что у нас в России существует традиция и науки классической, и классической русской литературы. И та и другая постоянно занимались и занимаются проблемами смысловыми и ценностными. То, что касается академической науки, она строится на основе добывания и передачи знаний определенными людьми на протяжении столетий. И это очень важно. Как и, собственно говоря, и литература, которая насчитывает даже значительно больше столетий подобной трансляции. И вот, когда я писал предисловия к книжкам Вилена Николаевича по поводу его социологической поэзии, позволил себе пошутить над словом «социологическая парадигма поэзии» или «поэтическая парадигма социологии». Очень близкие понятия. Я бы сказал, традиционно близкие. Его подход наследует традицию предшественников.

Вспоминается сразу Пушкин Александр Сергеевич, день рождения которого скоро будет. Это как раз касается таких коротких и ёмких стихотворений, где выражается ценностное отношение автора.

Стыдить лжеца, шутить над дуракомИ спорить с женщиной – все то же,Что черпать воду решетом.От сих троих избавь нас, Боже.

Это писал Александр Сергеевич Пушкин. И сразу находим знакомые такие нотки в плане традиционности у нашего юбиляра. А.С. Пушкин был, как известно, камер-юнкером. И это не мешало ему ясно видеть окружающую его жизнь. Это первая половина XIX века, а если брать вторую половину XIX века, можно увидеть талантливых авторов, соединяющих в своем творчестве научный и поэтический подход. Таким человеком был, например, Владимир Сергеевич Соловьев (1853–1900 гг.). Он был и философом, и социологом, и одним из лучших наших поэтов своего времени. И если говорить о его философских стихах, то можно привести в качестве примера стихи, где затрагиваются вопросы «Memento more» (помни о смерти) и «Memento viva» (помни о жизни), рассматриваются разные смысловые вопросы, так вот, скажем, «Memento more» – такое простенькое четверостишье опять-таки в той же традиции:

В лесу – болотоИ там же мох.Родился кто-то,Потом издох.

Но это «Memento more», а «Memento vita», пожалуйста:

На берегу пустынных водМне муза финская явилась.Я только вежлив былИ вот, она уж тройней разродилась.

Опять-таки здесь та же самая традиция. Есть такое замечательное двустишье у В.С. Соловьева, но оно нуждается только в некотором пояснении. Дело в том, что Николай Николаевич Страхов, наш известный философ, дружил с Федором Михайловичем Достоевским. Но когда тот умер, он написал воспоминания, где о многом из жизни писателя рассказал весьма недружелюбно. А второй человек – это Фет. Он был, как считалось в те времена, незаконнорожденный, но пытался все время стать дворянином и все время не получалось. И только получив звание камергера, он сумел добиться желаемого – стал дворянином. В.С. Соловьев отразил эти два события очень кратко.

Поговорим о том, чем наша жизнь согрета,О дружбе Страхова, о камергерстве Фета.

В.С. Соловьев наиболее полно воплощал в своем творчестве единство художественного и научного подхода. Он был и поэтом, и философом, и писателем, и публицистом. И в данном случае нужно обратить внимание, что он был и членом-корреспондентом Российской академии наук. И это тоже воплощение традиции. А в завершение я хотел бы отметить еще одну дату. В 2002 году, 21 января была образована Академия литературы, вице-президентом которой как раз и является Вилен Николаевич Иванов. И вот совсем недавно была учреждена золотая медаль имени В.С. Соловьева. Надо сказать, что такой медали, действительно, не было ни в прежней России, ни в настоящей. И такая медаль появилась, и я с большим удовольствием хотел бы вручить Вилену Николаевичу удостоверение и саму медаль и поздравить его со знаменательным событием.

В.Н.:

Сергей Николаевич, у меня вот какая мысль родилась: я, конечно, благодарен за высокую награду, но вы вот сейчас находитесь рядом с президентом Академии социальных наук Г.В. Осиповым. И вчера Геннадий Васильевич сказал, что нам предстоит в ближайшее время подведение итогов на конференции Академии социальных наук о проделанной за последнее время работе. Надо бы нам подумать о каком-то объединении наших творческих усилий (Академии социальных наук и Академии литературы), это тоже будет некая дань традиции, о которой Вы говорили.

Профессор Игорь Яковлевич Богданов:

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное
100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
100 великих кумиров XX века
100 великих кумиров XX века

Во все времена и у всех народов были свои кумиры, которых обожали тысячи, а порой и миллионы людей. Перед ними преклонялись, стремились быть похожими на них, изучали биографии и жадно ловили все слухи и известия о знаменитостях.Научно-техническая революция XX века серьёзно повлияла на формирование вкусов и предпочтений широкой публики. С увеличением тиражей газет и журналов, появлением кино, радио, телевидения, Интернета любая информация стала доходить до людей гораздо быстрее и в большем объёме; выросли и возможности манипулирования общественным сознанием.Книга о ста великих кумирах XX века — это не только и не столько сборник занимательных биографических новелл. Это прежде всего рассказы о том, как были «сотворены» кумиры новейшего времени, почему их жизнь привлекала пристальное внимание современников. Подбор персоналий для данной книги отражает любопытную тенденцию: кумирами народов всё чаще становятся не монархи, политики и полководцы, а спортсмены, путешественники, люди искусства и шоу-бизнеса, известные модельеры, иногда писатели и учёные.

Игорь Анатольевич Мусский

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии