Моё сердце выбрало тебя

Воронецкая скрипнула зубами и подумала о том, что предложение ей делал лишь один раз, отец этой дурочки, и от которого она тогда, из-за своей гордости и глупости, отказалась. Её покойный муж обошёлся без красивых речей и ухаживания. Всё было по факту. Подписали соглашение с её отцом, и собственная вещь господина Антипова перешла из одних рук в другие. Надолго перешла, на тягостные тридцать лет, заживо похоронив её рядом с мерзким стариком в этой сказочной красоте, которую она ненавидела всей своей душой.

— Настя, ты меня не слышишь? Представляешь, Георг хочет троих детей. Троих представляешь? — Лиза заливисто рассмеялась.

Но Воронецкая её не слушала. Она лишь чувствовала бешеное биение своего сердца и улавливала нашёптывающее чужими голосами своё внутреннее безумное состояние, разъедающее её сердце гневом, невольной завистью и жгучей ненавистью по отношению к этой девчонке.

Она резко поднялась на ноги и, сделав несколько медленных шагов, подошла и остановилась на краю скалы, пристально всматриваясь в морскую даль и пытаясь успокоиться.

Почувствовав на своём плече руку Елизаветы, резко обернулась.

— Настя, что с тобой? Ты чем-то расстроена? Что случилось?

Воронецкая выдавила из себя улыбку.

— Нет, я не расстроена. С чего мне быть расстроенной? Я рада за тебя.

Лиза улыбнулась.

— А уж как я рада! Поверить не могу, что уже через какой-то месяц смогу выйти за Георга замуж и стать его женой. Снова жена, но теперь это слово не звучит так тягостно для меня, как в первом браке. Потому что я счастлива, и я так люблю его, — она раскинула руки в сторону и стала на краю скалы. — Была бы птицей, взлетела бы сейчас высоко в небо над всей этой красотой и прокричала, как я счастлива. Счастлива, люблю и любима! — её громкий голос разнёсся эхом, растворившись в воздухе, и смешался с ударом волн о подножие скалы.

— Была бы птицей, говоришь… — тихо произнесла Воронецкая.

— Да, если бы была птицей, но для человека здесь слишком опасная красота.

— Ты права, для человека здесь очень опасно, особенно когда стоишь так близко к этой опасности.

— Что ты хочешь этим сказ…— Лиза не успела договорить, потому что сильный толчок в спину, заставил её последние слова растаять беззвучным отчаянным вскриком в воздухе.

Раскинув руки в сторону и пытаясь, всё ещё устоять на месте, она сорвалась со скалы вниз. Страх ужаса от разверзшейся перед нею бездны и стремительного падения, охватили её одномоментно. На мгновение, ей показалось, что она проваливается вниз, словно в замедленной съёмке кинофильма, где наблюдаешь чужое падение со стороны. Но ужас, сжимающий её грудную клетку, был несравним с просмотром фильма. Он был раздирающим и срывающим заживо с неё кожу. Осознание своей неминуемой гибели несравнимо ни с чем.

Лиза уже не слышала своего яростного крика, который разрезал тишину воцарившуюся, казалось на мгновение в этом месте. Она видела перед собой воду, которая ещё совсем недавно была приветливой и манящей, а сейчас разверзлась перед ней, словно жаждущая жертвы пучина, намереваясь поглотить её. Она не видела больше лазурной синевы, она видела лишь черноту перед собой, глубокую яму, жерло, которое станет её последней жизненной ступенью.

Сознание медленно покидало её, сожранное ужасом и страхом. Она ещё пыталась воскресить себя, мысленно удерживаясь, словно за ниточку своих воспоминаний. Но они становились размытыми, блекнущими, словно гаснущий киноэкран по окончании сеанса фильма. И единственное, что она сейчас видела перед своими глазами это взгляд Георга, чётко понимая, что больше она его никогда не увидит. Мысленно пыталась удержать его глаза, как можно дольше, но сильный удар ногами о поверхность моря, и ледяная вода, моментально накрывшая с головой, стремительно заполнившая нос и уши, погрузила её в небытие.

Кромешная темнота окончательно поглотила её сознание и уже не отпустила её больше из своих цепких костлявых рук. Забвение, лишившее её, наконец, страха и боли, и подарившее долгожданную лёгкость и покой, и её долгое путешествие в неизвестность, теперь уже далёкое от этих мест. Она навсегда покидала всех, кого любила и свою жизнь, полную планов и несбывшейся надежды о счастье, которые теперь навсегда так и останутся лишь её ускользающей и неисполнимой мечтой.

Глава 26

Воронецкая попятилась назад от края обрыва, делая медленные, словно неуверенные шаги. Склонившись, она машинально начала собирать с земли пластиковую посуду и остатки еды, забрасывая всё это в корзину для пикника. Ухватив рукой, край пледа, потащила его волоком по земле за собой к машине. Забросив шерстяную ткань на заднее сидение автомобиля вместе с корзиной, она ещё раз обернулась на место своего преступления. Немного постояла на месте, словно раздумывая, и резко распахнув дверь, села за руль, и моментально сорвалась с места, увеличивая скорость до предела.