Моё сердце выбрало тебя

— Ты прав, мои родители великие труженики, и нам за ними не угнаться. Мы не такие, как они. Мы дети цивилизации.

— Ты знаешь, я думаю, ты не совсем права. Мы, например, с тобой просто не задумывались о том, а смогли бы мы бросить всё, что есть сейчас у нас в Москве, и приехать жить сюда. Возможно, приняв такое решение совместно, и объединённые одной идеей и любовью, мы бы тоже так смогли. Ты бы работала в фирме у отца, а я лечил людей.

— Ты думаешь, нам это под силу?

— А почему нет, если мы будем вдвоём и будем любить друг друга. Ведь мы с тобой всегда будем вместе?

— Уверена в этом на сто процентов, — она обхватила его руками за шею и коснулась его губ своими, нежно заскользив пальцами по его волосам.

На Выселки они добрались только ближе к вечеру. Немного заблудившись в лесу, сделали большой круг, и лошади практически сами вывели их к жилью. Мелкий дождь, начавшийся час назад, изрядно промочил их одежду и волосы. Поэтому, когда, наконец, заветные два уцелевших дома появились перед ними, радость от предвкушения оказаться, наконец, в тёплом помещении, была неописуемой.

Нужный номер дома был изображён жёлтой краской на старых деревянных воротах. Георг стукнул кулаком в калитку два раза и, крепко удерживая лошадей за уздечку, принялся терпеливо ожидать ответа. Долго никто не появлялся на пороге дома, и лишь собака заливалась яростным лаем за забором, бросаясь на деревянные перекладины, и пытаясь прогнать нежданных вечерних гостей.

Наконец, спустя несколько минут, заскрипевшая входная дверь отворилась, и на пороге появилась пожилая женщина в стареньком тёплом халате и простенькой косыночке в мелкий цветочек, скрывающей её седые волосы.

— Кто вы? — обратилась она к ним.

— Здравствуйте, Ефросинья Семёновна. Я от Александра Владимировича Морозова. Он просил заехать к вам, — обратился к ней Георг.

Женщина быстро направилась к калитке.

— Здравствуйте. От Саши? Что случилось? — она отогнала собаку и внимательно на них посмотрела.

— Ничего. Просто он попросил меня заехать к вам и справиться о вашем здоровье.

— А ты что, врач?

— Да.

— Что-то уж больно молодой врач.

— Ефросинья Семёновна, пустите нас в дом, пожалуйста. Мы промокли под дождём и ужасно замёрзли, — взмолилась Лиза.

Женщина недоверчиво на неё посмотрела.

— А ты кто будешь?

— Я Лиза, дочь Морозовых.

Женщина расплылась в улыбке.

— Маленькая разбойница, как же ты выросла! — она посторонилась, распахивая ворота в сторону. — Заходите. Лошадей поставь под навес, — она показала рукой в сторону деревянного настила на опорах. — А сами проходите в дом.

Лиза в сопровождении строгой хозяйки поднялась по деревянным ступенькам на крыльцо, и вошла в дом. Несмотря на маленькие размеры деревянного строения, внутри было довольно уютно и тепло. Старая, простенькая обстановка, абсолютная чистота и уют, как дома.

— Иди сюда, — позвала её женщина из соседней комнаты.

Лиза пошла на голос и оказалась в крошечной комнатушке, похожей на кладовую.

— Вот возьми, переоденься, — женщина протянула ей длинную льняную сорочку, тёплую вязаную кофту на пуговицах и шерстяные носки. — Одежда не ношеная. Для племянницы шила и вязала, только она ко мне так и не приехала. Думаю, тебе впору будет, она такая же худенькая.

Когда Лиза сбросила с себя мокрую, липкую одежду и переоделась в вещи из натуральных тканей, зажмурилась от удовольствия. Тело расслабилось, и начало моментально согреваться.

Женщина внимательно осматривала её с ног до головы.

— Ты очень похожа на свою мать. Такая же красавица и надеюсь, такая же умница. Она так много делает для людей, оставшихся жить здесь. Они с твоим отцом помогают не только мне, а и многим в округе. Мало сейчас таких людей на Руси осталось. Мало. Это отдай своему мужу, — женщина протянула Лизе мужские вещи. — Пусть тоже переоденется. Я лягу, ноги не держат.

Лиза согласно кивнула и улыбнулась, когда вспомнила, как женщина назвала Георга её мужем.

Он появился через минуту, мокрый и слегка продрогший. Утерев лицо полотенцем, Георг с удовольствием переоделся и, постучав в дверь, зашёл в комнату к женщине. Она лежала на кровати и смотрела в потолок.

— Ефросинья Семёновна, на что вы жалуетесь? Что вас беспокоит? — Георг взял её руку и посчитал пульс.

Женщина посмотрела на него с улыбкой.

— На что жалуюсь, говоришь? На старость, сынок. Только от неё не помогут ни одни из твоих лекарств.

— Я понимаю, но ваши симптомы можно облегчить, и они не будут приносить вам столько страдания. Вы сможете, как прежде делать какую-то не тяжёлую работу и заниматься делами.

Женщина махнула рукой.

— Я не верю в медицину. Всегда не любила врачей, пока была молода. Я ведь с рождения живу на этом хуторе.

— А здесь были когда-то врачи?

— Врачи? — женщина рассмеялась. — Здесь была целая амбулатория, школа, детский садик, ферма, птичники и рабочие мастерские. Это сейчас здесь заброшенный хутор, а раньше была большая деревня со своей церковью и огромным количеством людей.

Женщина внимательно следила за манипуляциями Георга, пока он мерил её давление, внимательно слушал её сердце в фонендоскоп и давал лекарство.