Моё сладкое наказание

Но с каждой минутой сдерживать себя становилось все трудней. Я привстал на колени между ее раздвинутых ножек и взялся за ремень на джинсах, внимательно наблюдая за ее реакцией на мое обнажение. Ни капли страха, только легкое смущение, что невероятно меня обрадовало — сил ждать больше не было, но и пугать ее не хотелось.

Мне нравилась ее некоторая неловкость, кода она отвела взгляд в сторону, стоило мне снять джинсы (белье я не носил). Вновь наклонился к ней, чтобы опять ласкать и касаться ее совершенного маленького тела. Она несмело потянулась рукой вниз и сжала мою плоть. С трудом подавил рвущийся наружу стон и отвел ее ручку в сторону.

— Тебе неприятно? — наивно спросила Кира.

— Нет, мне слишком приятно, — хрипло ответил я, укладывая ее на спинку и разводя коленом ноги. — Но сейчас мне нужно нечто другое.

Она мило прикусила губку и отвела взгляд. А я, прижавшись губами к ее рту, стал медленно и плавно погружать в ее влажное горячее тело. Она так плотно обхватывала меня, что казалось еще немного, и я потеряю контроль над собственным телом. Но я смог сдержаться. Почувствовал, как напряглось ее тело подо мной, и сделал резкий толчок внутрь. Она вскрикнула и сжалась, пытаясь выскользнуть из моих рук.

— Не шевелись, — прохрипел я, с болью сдерживая порывы начать двигать немедленно и резко. — Скоро пройдет.

Она крепко сцепила коленями мои бедра, но постепенно стала их расслаблять. И я сделал первый мягкий толчок. Она тут же удивленно распахнула свои глаза, и посмотрел на меня.

— Больно?

— Нет, — тихо ответила Кира и чуть подалась мне навстречу. — Необычно.

Я только усмехнулся ее определению собственных ощущений. Хотя мне тоже было необычно, потому что с ней я не чувствовал потребности быть как всегда дерзким и несколько грубым. Хотелось подарить ей нежность и ласку.

Она потянулась вверх и поцеловала меня, а я начал неспешно двигаться в ней, постепенно наращивая темп. И уже скоро она вновь стонала от удовольствия и наслаждения, забыв о первой сиюминутной боли. Её пальчики крепко стискивали мне плечи, когда я в очередной раз погружался в столь сладостное тело, с каждым разом все сильней и глубже. Она, уже не сдерживаясь, выражала свой восторг громкими стонами и вскриками. Мое имя, произносимое в такие моменты ее охрипшим голосом, сводило с ума.

— Алекс! — протянула Кира, когда я на мгновение замер, чувствуя потребность остановиться, чтобы доставить ей еще больше удовольствия.

— Что, маленькая моя?

Мои руки и губы касались ее влажного тела, чувствуя, как оно дрожит.

— Еще! — потребовала моя малышка.

— Как скажешь, — хмыкнул я, позволив себе взять привычный темп и силу движений.

Её не оттолкнуло это изменение, наоборот — она стала еще больше просить и требовать от меня. А я все сильней и сильней наращивал темп, заставляя ее кричать и извиваться подо мной. И тот момент, когда она поймала свое наслаждение, я почувствовал как никогда ранее — она выгнулась мне навстречу и задрожала, получая разрядку. Ее тело расслабилось в моих руках, и я так же позволил себе поймать кайф.

Я перекатился на спину и попытался выровнять дыхание, одной рукой касаясь копны волос на простынях. Кира тут же подползла ко мне и уложила свою белокурую головку мне на грудь. Она так же прерывисто дышала и все еще вздрагивала от пережитого наслаждения.

— И кто сказал, что после секса девушке нужны разговоры? — вдруг пробурчала Кира.

— И чего же ей нужно? — хмыкнул я.

— Кушать и спать, — ответила Кира. — Накормишь голодную студентку?

Она подняла ко мне личико и мило улыбнулась.

— Куда ж я денусь, — усмехнулся я, вставая с кровати.

Пока я натягивал джинсы, Кира растянулась по всей кровати и сладко потянулась, выставляя свое тело на мое обозрение.

— Не стыдно? — хмыкнул я, водя взглядом по ее обнаженному телу.

— Нет, — улыбнулась девушка.

Я только усмехнулся и вышел из спальни.

Было странно готовить ей бутерброды, вместо того, чтобы выпроваживать из своей квартиры, как я делал со всеми предыдущими девушками после секса. Услышал шлепки босых ног по полу, а потом она прижалась ко мне со спины, положив ладошки на живот и прижавшись щекой к спине. Чуть повернул голову и увидел на ней свою майку, в которой она здесь спала в первый раз. Волосы уже привычно начали закручиваться, ложась на обнаженные плечи Киры. Она вся выглядела такой беззащитной и маленькой, что в груди защемило от желания всегда быть рядом и защищать от всего плохого.

Это любовь? Наверно. Я ее чувствую? Возможно, хоть и верится с трудом. Я не считал себя тем, кто сможет полюбить. Но то, что я чувствовал к ней, я чувствовал только к Насте — сестре, а ее я любил безумно. Значит все же любовь?

— Держи, — протянул я большой бутерброд Кире.

Она так жадно схватила его и впилась в него зубами, что мне смешно стало.

— Шо? Я куфать хашу! — пробурчала Кира, плюхаясь на стул возле стола.

— Я вижу, — хмыкнул я, садясь напротив и наблюдая за ней.

Она съела бутерброд и облизала пальчики.

— Поели, теперь можно и поспать, — довольно протянула Кира. — Пошли?

— Иди. Я покурю, — ответил я, доставая сигареты из кармана джинс.