Моё сводное наваждение

— Мы снова провели урок вождения, — отвечает Мир. И это правда — на обратном пути по пустынной трассе он дал мне порулить. — Хочу заметить, что Люба схватывает на лету. Думаю, она играючи сдаст на права.

— Отлично, — хвалит папа.

— Боже упаси! — возмущается одновременно с ним моя бабушка. — Еще и это! Нет, Андрей, так продолжаться не может. Люба, твоя мама настаивает на том, чтобы я забрала тебя жить к себе. И я вынуждена с ней согласиться: у меня тебе будет гораздо лучше.

— Любе хорошо с нами! — восклицает Никита.

— Конечно, — с сарказмом замечает Мир.

— Ирина Владимировна, — предостерегающе произносит папа.

— Мальчики! — громче всех восклицает Галина, нарушив обет молчания. Ее лицо вмиг светлеет, словно новости счастливее она и представить не могла. — Подумайте. Люба не привыкла жить в такой большой семье. Она плохо всех нас знает. Конечно же, ей будет лучше со своей бабушкой! А нас она может навещать по выходным. Раз в месяц.

— Галина, — уже рычит папа.

— Довольно, — безапелляционно бросает бабушка. — Тут не о чем спорить. Люба, твоя задача — собрать вещи к выходным. И обойдись без своих обновок, — недовольно морщит она свой нос в конце фразы.

Что папа, что Мирон отталкиваются от спинок стульев, чтобы что-то сказать, но замолкают и смотрят на меня смешанными взглядами, потому что я негромко, но твердо, как никогда в своей жизни, произношу одно-единственное слово:

— Нет.

— Что значит: нет, Любовь? — недобро сверкают глаза моей бабушки.

Мирон, смотря на меня восторженно-довольным взглядом, вновь расслабленно откидывается на спинку стула. А в глазах у отца я, кажется, вижу гордость.

— Это значит, что я останусь жить у папы.

— Лишнее подтверждение тому, что обстановка в этом доме плохо на тебя влияет, — заявляет она словно не в первый раз, бросая недовольный взгляд на отца. — Ты пропустила урок балета, Люба! Учишься водить машину, как какая-нибудь плебейка! Да и выглядишь в последнее время не лучше! Мы с твоей матерью столько сил и времени вложили в тебя не для того, чтобы в один прекрасный день ты пустила все наши старания по ветру! Ясно тебе, неблагодарная девчонка? Сейчас же иди собирать вещи! Лишняя минута в этом доме грозит еще худшими последствиями.

— Ирина Владимировна! — теряет терпение отец. — Я уже вам сказал и повторю вновь: этот якобы плохо влияющий на Любу дом она покинет только в том случае, если захочет сама. Я ее отец, в конце концов! И имею полное право запретить вам указывать моей дочери, где и как жить!

— Да что ты говоришь? — тоже выходит из себя бабушка, подскакивая на ноги и упирая ладони в столешницу. — Где же ты был, самый лучший в мире отец, когда твоя дочь пошла в первый класс? Когда она приносила двойки по геометрии? Когда у нее начался переходный возраст, делая ее характер абсолютно несносным? Когда ее чуть не из...

— Бабушка! — крикнула я, тоже подскочив со стула.

— Да, дорогая, — сузила она на меня глаза, — когда тебя чуть не изнасиловали, потому что ты напилась, как свинья! Где был твой отец? Я скажу тебе — где. Он в это время воспитывал чужого ребенка!

— Я говорила тебе, Андрей, что твоя дочь не так мила, как хочет казаться, — усмехнулась Галина.

— Замолчи! — одернул ее папа и вновь посмотрел на мою бабушку: — Я виноват лишь в том, что шел у вас — двух змей — на поводу. И почему-то вы и словом не обмолвились, что у моей дочери проблемы, когда напоминали мне об очередном платеже на ее воспитание. Но больше я этого терпеть не намерен, слышите? Так и передайте Эвелине! Впредь она и копейки от меня не получит, потому что растить дочь я буду сам. И поверьте мне на слово, в моем доме ей дышится в сто крат легче, чем когда-либо дышалось в вашем! А теперь будьте добры нас покинуть. И в следующий раз настоятельно рекомендую приезжать в гости, предварительно предупредив и, конечно же, если по-настоящему будете желать увидеть внучку, а не для того, чтобы в очередной раз ткнуть ее носом в то, что вы субъективно считаете неправильным. До свидания, Ирина Владимировна.

Бабушка смерила его надменным взглядом и, прежде чем уйти, глухо бросила:

— Я этого так не оставлю. Имейте ввиду.

— Непременно, — откликнулся отец и поднялся со своего места, чтобы подойти ко мне. — Солнышко... мне... Мне так жаль.

В его глазах блестят такой глубины вина и сожаление, что я, не раздумывая, бросаюсь в его объятия. Прижимаюсь крепко-крепко, до глубины души благодарная за то, что он меня отстоял и намерен отстаивать в будущем. Наверное, мне сегодня не стоит отвечать на звонки мамы...

— Люба никуда не уедет! Ура! — разрядил обстановку восторженный голос Никиты.

Мы с папой одновременно рассмеялись, отстраняясь друг от друга, и тут же на мое плечо легла теплая ладонь Мирона.

— Мы пойдем наверх, Андрей. Будем в комнате Любы, если захочешь с ней поговорить.

— Не сегодня, да, солнышко? — улыбнулся папа. — Но ты знаешь, что я всегда готов тебя выслушать, верно?

— Знаю, спасибо, пап.

— Приятного вечера, — целует он меня в лоб. — Вам обоим, — выразительно смотрит на Мирона.

— Я с вами! — не дает забыть о себе Никита.