Моё желтоглазое чудо. Книга 2 (СИ)

Шеридан замолчал. Еще пару мгновений держал мой ошарашенный, испуганный взгляд, после чего поднялся, шагнул к Катахару и протянул ему руку. В ответ парнишка молча достал из заднего кармана своих штанов простую на вид ленту и вложил ее в раскрытую ладонь друга. А я в это время пыталась вспомнить, как дышать.

— Что за… — я посмотрела на оглянувшегося Шеридана немного безумным взглядом, но тут же качнула головой. — Что за бред? Ты хочешь сказать, что был знаком с предыдущим Граничным Королем и это по его просьбе ты вмешался в нашу с Нейтом жизнь? Что эта сказочка — вовсе не выдуманная история, а часть твоего прошлого из-за которого все эти проблемы? И ты действительно ждешь, что я в это поверю? Что стоит тебе рассказать душещипательную историю и я вдруг поверю тебе?

В ответ на мою немного паническую тираду Шеридан улыбнулся как-то по-особому странно, шепнул чего-то поданной юным колдуном ленточке и покачал головой:

— Нет, я не жду, что ты поверишь мне, хоть мне очень и хотелось бы, — он скользнул краем ленты по второй ладони и оставил ее свисать между руками, словно предлагал кому-то, и в пустоте перед ней вдруг стала формироваться странная тень, быстро приобретая все более четкие очертания человека. — Но я думаю, что ты можешь поверить ему. Разреши тебе представить Дартэла Эридара Блэкэта, предыдущего Граничного Короля клана Блэкэт, предка твоего Нейтана и моего друга.

Говоря последние слова, элисид обошел вокруг почти сформировавшегося призрака и повязал ленту ему на глаза. От этого полупрозрачный образ словно обрел плоть, став ничем не отличимым от простого человека. А я смотрела на него и понимала, что узнаю появившегося мужчину. Это именно он тогда отдал мне Нейтана. Это было невероятно, но от этого не становилось менее реальным. Это был именно он, действительно он. Хоть я и не думала, что настолько хорошо запомнила странного незнакомца.

Мужчина тем временем поднял руку, подцепил повязанную Шериданом ленту и потянул, снимая ее с лица. И на меня взглянули два блеклых, но весьма различимо желтых глаза с характерными вертикальными зрачками.

— Здравствуй, дитя, — мягким, доброжелательным тоном сказал он, не сводя с меня такого знакомого взгляда.

— Так вот зачем вам нужна была повязка, — шокировано откликнулась я.

И отключилась.

Отступление 20

Если бы у Нейтана кто-нибудь спросил, каково это, жить вот так, зная, что твоя любимая где-то там, в лапах какого-то странного существа, о котором ходит больше легенд, чем известно правды, он бы вряд ли смог действительно передать свои чувства словами. И даже простое, но емкое «это похоже на Ад» не совсем помогло бы. Ведь каждый воспринимает Ад по-своему, а это было именно что «похоже». Пожалуй, настоящий Ад Блэкэт познал бы, если бы Лиана оказалась мертва. Но об этом он старался не думать. Очень старался.

Но не выходило. Потому что самым ужасным в сложившейся ситуации было то, что она могла умереть в любой момент. Он не знал, что с ней происходит в эту самую минуту, какой уровень опасности грозит, и это сводило с ума. И чем дальше, тем было хуже.

Поначалу это было иначе. Поначалу это были бушующие, срывающие крышу ощущения. Отчаянье, гнев, бессилие, страх, неизвестность, чувство собственной никчемности и неподъемный груз вины, которые смешивались в невероятный ураган, громадный костер эмоций, переходящих в фантомную физическую боль.

Потом был первый «сеанс». Чувство ее присутствия, тепло и радость, переходящие в умиротворение. Ощущение, что все хорошо. И надежда. Безумная, яркая надежда, что происходящий вокруг кошмар закончится, закончится прямо сейчас, и они снова будут рядом.

Не получилось. И снова… Даже дракон ничего не смог сделать. ДРАКОН!

Это убивало. Просто сводило на нет всю надежду, логически разбивало вероятность счастливого исхода. На что он вообще надеялся? На то, что мир вдруг станет другим, судьба переплетется, и он окажется первым Граничным Королем, что прожил счастливую, долгую жизнь и умер от старости в окружении правнуков, держа за руку свою любимую? Какая глупость!

Но Нейтан держался. Не потому, что был самым сильным из Королей, каким-то другим их представителем с более высокими способностями к контролю. Потому что его Якорь оказалась достаточно… Этому не было названия. Нельзя было просто определить, что именно стало ключом к тому, что Лиана исхитрялась поддерживать его, находясь в плену в неизвестном для него состоянии.

Это происходило волнами. Теперь он не ощущал ее близости так четко, как в первый раз, но… это словно мягкие объятья и призрачное ощущение тепла ее любви. И с каждым разом их связь словно становилась сильнее, позволяя ему по большей части сохранять хотя бы видимость того, что он в порядке. Несмотря на то, что в душе все медленно, по крупинке, покрывалось пеплом, и было больно от одной мысли, что в любой момент эта усиливающаяся связь, ставшая неотъемлемой частью его мироощущения, вдруг оборвется.