Моё желтоглазое чудо (СИ)

— М-м-м, — мягко откликнулся мужчина ей в ухо. — Я не разрешал тебе касаться меня так, — и отстранился, улыбаясь идеально томно и соблазнительно. В его радужках мерцало чистое голубое сияние. — Но я тоже хотел попробовать тебя на вкус, Тэссрадари.

Полное имя ударило ее, словно молния. Девушка шарахнулась назад, вырываясь из его объятий, глядя ошарашенно и испуганно:

— Откуда ты знаешь?

— Единожды попробовав кого-то на вкус, всегда узнаешь подобного, — он скользнул языком по верхней губе и его улыбка стала жутковатой. — Не так ли?

Тэсс порывисто коснулась шеи и с удивлением обнаружила на пальцах капли собственной крови. Но это было не так важно, как то, что он знал ее полное имя, а она все еще не могла понять, кто он.

— Я не помню тебя, — в ее голосе зазвучала настороженность с отголосками страха.

— А я ведь и не сказал «снова», — мужчина прикрыл веки, а когда посмотрел на нее вновь, от света не было и следа. — А ты неожиданно сладкая. Я запомню твой вкус, Огонек.

Девушка отступила. Не сводя с него взгляда, она шаг за шагом отдалялась, растворяясь в толпе, пока стена танцующих не встала между ними, позволив ей развернуться и, ловко лавируя между людьми, пробраться к черному выходу. Он знал ее настоящее имя. Он не поддался ее чарам, более того, он исхитрился очаровать ее саму настолько, что она не почувствовала укуса.

Тэсс запрыгнула в свою машину и завела мотор, успокаивая дыхание. Она думала, что этой ночью получит ответы. Но все, что она узнала, это то, что она никогда раньше не встречала существа, подобного ему. Это и пугало и манило одновременно, и впервые она не знала, чего же в ней больше, интереса или страха.

Глава 17

День бала судьбоносно совпал со днем запланированной по графику стрижки. Можно было бы подумать, что это просто маленькое совпадение, но нет. Отправившись в небольшой салон недалеко от дома, куда я постоянно ходила «ровнять кончики», я вдруг осознала, что сегодня мне нужно будет нечто большее, чем просто поправка прически. Это не позволило бы передумать в течении дня, заняло бы ту кучу свободного времени, что у меня была и заодно сделало бы вечерний образ более достоверным. Почему я решила, что для достоверности нужны именно такие меры — сама не знаю. Воображение так сказало, фантазия его поддержала, и вот я уже рассказывала мастеру Софии, что меня нужно покрасить, да не просто так, а в черный «с проседью», только такой краской, чтобы после можно было без проблем смыть. София, женщина лет тридцати, каштановые волосы которой всегда были свернуты в пучок и заколоты китайской палочкой, декорированной навершием из крупных синих бусин, посмотрела на меня удивленно, хищно улыбнулась, и устроила допрос, ведь за все время, что я у нее стриглась, я никогда не просила чего-то нового. Решив, что она может еще чего дельного посоветовать, рассказала ей про бал и про образ, который был для него выбран. И по тому, как загорелись ее нефритовые глаза, я поняла, что лучше бы молчала.

На приведение меня в положенный вид ушло довольно много времени и кругленькая сумма, которую я потянула с карты брата, принесенной мне в жер… то есть в дар перед его отъездом. В конце концов, не все ж им там пылиться кучкой, нужно хоть немного взять, а то братишка уворчится когда вернется. Дескать, я к тебе со всей душой, а ты даже не знаешь, куда карточку положила, вместо этого на работу устроившись.

Так что из салона я вышла даже немного довольная жизнью, с черными выпрямленными волосами, в которых терялись тонкие белые локоны и макияжем в темных тонах, как и положено всякой нечисти.

Еще пара часов ушла на то, чтобы найти то самое белое платье и привести его в порядок. На откапывание телесных капроновых колготок, призванных хоть немного защитить меня от холода, не сломав при этом образ, ушло оставшееся у меня время. Защита из них, конечно, была аховая, но по улицам бродить я не собиралась — как порядочный человек, уговоривший меня на эту аферу, химик должен был отвезти меня и домой.

Собрав все необходимые атрибуты и с сожалением стащив подаренный Рикой браслет, своим милым розовым цветом никак не сочетавшийся со всем остальным, я еще раз уверила себя, что поступаю правильно и принялась одеваться.

Адриан Георгиевич, как и обещал, заехал за мной в семь. Некоторое время мы обалдело смотрели друг на друга, потом одновременно протянули «Да-а-а-а» и так же синхронно рассмеялись.

— Что ты сделала с волосами? — открыв для меня дверцу своей черной, поразительно блестящей иномарки, поинтересовался мужчина.

Я невольно коснулась прямых прядей, смущенно опустила взгляд:

— Думаете, это слишком?

— Да нет, это как раз в самый раз! Садись, а то опоздаем.

Он довольно улыбнулся, будто это была его заслуга, и я заметила небольшие клыки, странно дополняющие его образ… кого? Вся его кожа была покрыта тонкими округлыми пластинками, будто пока мы не виделись, химик взял и очешуел. Терзаемая любопытством, я все же молча уселась в машину, решив, что поговорить можно и по дороге.