Мохито для изгнанника Тьмы

— Прошу прощения, милорды, за дерзость, но позвольте мне уйти. И… Можно я заберу свою вещь? — Я осторожно показала на сверток, так и висевший в воздухе.

— Забирай, — великодушно разрешил Паттисон, и тот сам упал мне в руки. — Могу помочь донести.

— Не стоит утруждать себя, милорд. — От страха мой голос слегка дрогнул. — Я сама справлюсь.

Тут я заметила в окне мастерской Паулу, наблюдающую за нами, хотела взглядом попросить ее о помощи, но она вдруг резко задвинула штору. А за мгновение до этого в ее глазах я уловила злость.

— Извините, милорды, но мне надо идти, — прошептала я.

И припустила. Не знаю, зачем так поступила, но ноги сами несли меня прочь. Правда, далеко я не убежала. Сразу за поворотом меня снова ждал Паттисон, вокруг которого ореолом плавал черный дым.

— Ты уверена, что не хочешь, чтобы я помог? — Его тон был на удивление миролюбивым.

Мне это придало храбрости.

— А если не хочу, то что? Накажете?

— А ты любишь, когда тебя наказывают? — Он скабрезно улыбнулся. — Я бы с удовольствием тебя наказал. В своей спальне.

— Милорд! Что-то стряслось? — По направлению к нам шагал, прихрамывая, мастер Коун. И это был первый раз, когда я была счастлива его видеть. — Может, я помогу вам? Моя помощница еще не до конца разбирается с ассортиментом.

— Нет, мастер, все в порядке, мы просто обменялись с вашей помощницей приветствиями, — отозвался Паттисон и украдкой мне подмигнул.

— Как ваша бабка, милорд? — Мастер, поравнявшись с нами, поклонился. — Капли помогают?

— Ей уже лучше, — коротко кивнул Темный и стал испаряться.

— Темнейшего вечера, милорд! — снова поклонился Коун. А когда тот растаял в воздухе, бросил уже мне: — Чего стоишь? Пошли. Лавку закрывать надо.

ГЛАВА 7

Третий день моего пребывания в Талоссе оказался выходным, чему нельзя было не порадоваться. Он походил на наше воскресенье: большинство учреждений и магазинов не работали, люди отдыхали кто как мог, но главное, утром все непременно посещали местный храм. Бенджамин Коун тоже засобирался туда с самого утра и заодно вынудил пойти и меня.

— Но я ведь не вашей веры, — попыталась возразить я. — Возможно, это не очень прилично и этично.

— Ты — моя компаньонка и должна сопровождать меня везде, — напомнил мастер категоричным тоном.

Каких-то особых требований к внешнему виду для похода в храм не было, но яркие цвета не приветствовались. Потому я ограничилась новым темно-зеленым платьем прямого покроя до щиколотки, перехватив его на талии черным лаковым пояском. С обувью особо выбирать не приходилось, ибо оной местного производства еще не обзавелась, зато черные классические лодочки я в своем гардеробе отыскала. К месту пришлась и шляпка, на покупке которой настояла Паула. Я своим видом осталась довольна, Коун, кажется, тоже. Окинул меня одобрительным взглядом и за всю дорогу до храма не обронил ни одного плохого слова в мой адрес.

Храм Пяти богов, как его здесь величали, находился в самом центре Талосса, чуть выше по холму от главной площади и городской ратуши. В его архитектуре заметно прослеживались готические мотивы: изящная красота с налетом давящей мрачности. Народу в храм шло много, Коун постоянно с кем-то здоровался и кланялся. В зале храма располагались два ряда длинных скамеек, почти как в католическом соборе. Икон и свечей не было, зато на месте, где должен быть алтарь, находилась невероятно большая статуя, вернее, композиция из пяти: трое мужчин и две женщины стояли полукругом спинами друг к другу. Одна пара разнополых фигур была высечена из белого мрамора и будто нарочно повернута лицом к стене, зато двое других, из черного камня, взирали на присутствующих грозными взглядами. Пятый же мужчина — из серого мрамора — располагался между этими нарами, и прихожане могли разглядеть лишь его профиль. Выглядело все это как-то дисгармонично, словно статуи должны были стоять в ином порядке или положении.

Мы с мастером заняли места на одной из скамеек, недалеко от нас села Паула. В первом ряду я заметала пекаря Вальди в окружении всей своей многочисленной семьи. Когда все прихожане расселись, вышел священник в черном балахоне. Поклонился и начал нараспев читать некие молитвы, из которых понятно было лишь одно: в них восхвалялась Тьма и ее порождения, звучали призывы поклоняться ей и только ей. Странно все как-то… Во всех религиях нашего мира призывают стремиться к свету, здесь же все происходило наоборот. Да и вообще само понятие «свет» словно отсутствовало. Но так ведь не может быть, верно? Если существует Тьма, значит, должен быть и его антагонист Свет. Тогда где он в этом мире?

В общем, осадочек после службы остался какой-то неприятный. А тут еще у выхода из храма мы с Коуном вновь наткнулись на лорда Реллингтона. Но странное дело, люди вокруг хоть и кланялись ему, но как-то суетливо, а во взглядах наравне с благоговением и страхом сквозило любопытство. Сам же Реллингтон, как всегда, ни на кого не обращал внимания, с ледяным спокойствием ждал, пока все пройдут мимо. Некоторое оживление проявил лишь при виде мастера. Но старик уже и сам спешил к нему.