Мохнатый бог

Ботаник Б. Ивашкевич рисует это растение как «полукуст-полудерево высотою до 4 метров». Но такие гиганты встречаются только в долинах и распадках. А в верхних частях сопок, в лесотундре и на плоскогорьях преобладает убогий стелющийся кустарник. Его кусты имеют очень характерные чашеобразные очертания, т. е. все стволы расходятся из одной точки. Там, где стланик не угнетают ни морозы, ни свирепые ветры, заросли достигают совершенно феноменальной густоты. Продираясь сквозь переплетение смолистых, толщиной в человеческую руку, стволов, вы можете несколько часов не касаться ногой земли, балансируя на сетке нависших над почвой ветвей. Только медвежьи тропы прорезают этот зелёный покров сопок, словно тоннели Муравьёв в брошенной наземь овчине.

^{Страна кедрового стланика — мир бурого медведя.}

Заросли кедрового стланика покрывают собой около 70 процентов гигантской территории востока России, начиная от правобережья Лены и кончая Тихоокеанским побережьем Камчатки. Они могут встречаться в виде элемента подлеска — эдакие тёмно-зелёные шары в беломошном лиственничном бору; их тугие стволы переплетаются с ольхой и шиповником в непроходимых зарослях речных долин. Наконец, стланик образует свои собственные, ни с чем не сравнимые, практически непроходимые кустарниковые леса, которыми занято почти всё побережье Охотского моря. Леса, которые сродни африканскому «бушу» или австралийскому «скрэбу». И везде медведи, медведи, медведи…

^{Шишки стланика — вот что привлекает зверя в эти кусты.}

Плоды кедрового стланика — шишечки, очень похожие с виду на кедровые, только по размеру раз в десять меньше. Что не мешает им содержать семена, по своим питательным качествам вполне сопоставимые со знаменитыми кедровыми орехами.

Кедровый стланик является тем гвоздиком, вокруг которого завязан большой узел взаимосвязей между самыми разными зверями

и птицами, так или иначе использующими его в своей жизни. Кедровый стланик — это ключик, которым открывается секрет животного разнообразия сурового востока России. Кедровки и бурундуки, белки и полёвки, синицы и даже такой общепризнанный хищник, как соболь… Но бурый медведь остаётся самым большим и одним из главных потребителей этого чудо-кустарника.

При этом наш герой использует кедрач полностью — заросли стланика служат ему источником пиши и превосходным укрытием, хвоя стланика используется для выстилки в берлогах, молодые побеги поедаются во время весенней бескормицы…

Когда урожай стланика особенно велик, медведь старается не особенно утруждать себя в сборе пищи. Мой отец наблюдал на Кроноцком полуострове Камчатки, как медведи собирают шишечки лапами и ртом, лёжа на брюхе посреди кустарника. Иногда они переползают на несколько метров к другому, неиспользованному кусту, даже не вставая на ноги.

^{Проходные лососёвые рыбы — один из самых заметных, но не самый главный корм притихоокеанских медведей.}

Литературные данные (от Крашенинникова до современных исследователей) традиционно утверждают, что вторым китом благосостояния дальневосточных бурых медведей являются лососи. Всего этих лососей шесть: горбуша, кета, сима, чавыча, нерка и кижуч.

Некоторые авторы склонны даже считать их основой существования медведей Дальневосточного региона.

Однако наши наблюдения говорят о том, что, несмотря на обилие медведей вдоль нерестовых рек, рыба в питании медведя уходит на третье место по сравнению с ягодами и кедровыми орехами.

Практически во всех случаях (за исключением весны) медведи предпочитают ловить живую рыбу, поедая снулую лишь в случае крайней необходимости. Я не раз и не два наблюдал медвежью рыбалку и должен сказать, что это незабываемые впечатления. Так мы удерживаем в памяти куски той дикой жизни, в которой более не участвуем.

В середине сентября сумерки сходят на землю из середины небесного свода. Как будто бы кто-то невероятно большой разбивает в зените склянку густых фиолетовых чернил, и они начинают стекать к краям горизонта, освещённым из-под земли пронзительными оранжевыми солнечными лучами.

Этот последний отсвет зари словно гасит все движения на планете: замолкают чайки на речных перекатах, вороны, тяжело переваливаясь в воздухе, спешат в ночные кроны тополей, и даже осенний ветерок гаснет в вершинах корейской ивы.

^{Дохлая горбуша.}

Я сажусь на шершавую серую каменистую косу прямо напротив высокого лесного берега. Передо мной в двадцати метрах чернеет полоса рыхлой земли: именно здесь каждый вечер медведь спускается к воде, чтобы ловить рыбу.

Постепенно под ватную куртку забираются тонкие цепкие пальцы морозного воздуха. Затекают руки, но шевелиться нельзя: медведь в темноте видит плохо и способен пройти в метре от неподвижного человека. Но только от неподвижного! Малейшее движение руки способно свести на нет многие часы ожидания.