Мохнатый ребенок

Все это Костику не очень понравилось. Во-первых, он любил задавать вопросы. Во-вторых, Костик, как и Гришка, продолжал мечтать о девушке, что просто недопустимо для монаха. Кроме того, ему совершенно не хотелось убирать за Женей-саном, потому что не нравилось убирать даже за собой. Иными словами, Костик был совершенно обескуражен.

— Если ты хочешь до конца лета заниматься боксом, попробуй принять Женины условия, — посоветовала мама. — Я имею в виду дыхательную гимнастику и бдения под луной. В конце концов, большого вреда от этого не будет. Если, конечно, он не выдумает что-нибудь еще. — Тут мама вздохнула, и Костик понял: ей тоже это не очень нравится.

Вечером Костик отправился вместе с Женей-саном не думать под луной. Луна была хорошо видна, походила на человеческое лицо, и лицо это было печально. Костик стоял, задрав голову. В голове навязчиво крутились фразы: «Есть обратная сторона луны» и «Собаки воют на луну». Мама и папа вряд ли сочли бы их мыслями. Но Костик не был до конца уверен, что не думает.

Лунное лицо стало еще печальнее, и Костик уже не мог смотреть на него без боли: у него затекла шея. Пришлось опустить голову и переступать с ноги на ногу. А Женя-сан, как назло, решил в этот вечер не думать дольше обычного. Наконец он перевел взгляд с ночного светила на Костика и позволил ему уйти домой. Костик почувствовал, что злится.

И на следующее утро проспал дыхательную гимнастику. Днем он бил по груше всего полчаса, а потом опять ушел на стадион играть в футбол.

Когда же наступил вечер, Костик твердо решил больше не бдеть под луной и имел наглость сказать об этом Жене. Женя-сан привычно посмотрел поверх Костиковой головы, словно потерял интерес к его внутренностям, сказал: «Дело твое!» и равнодушно пожал плечами. С этого момента он почти перестал заниматься с Костиком боксом и делал лишь одно-два замечания, когда Костик колотил по груше. А скоро Жене-сану вообще стало не до этого.

Он нашел себе другого ученика. Диана родила щенка.

* * *

Точнее, она родила щенков. Но мама с Костиком давно привыкли не уточнять детали сельской жизни и решили просто принять к сведению некий факт: вот Диана, а вот — ее щенок. Увидеть щенка удавалось только издали. С появлением Жени-сана общение «посторонних» с дворовыми собаками прекратилось. Женя-сан отгородил для Дианы на участке что-то вроде загона, запретил маме с Костиком кормить ее и гладить и начал учить собаку правильно себя вести. В отличие от тети Жени, Женя-сан собаку кормил. Поэтому мама, хоть и взгрустнула, но признала за ним права нового круглогодичного хозяина Дианы.

Однако собака, по словам Жени-сана, оказалась безнадежно испорчена. За два месяца упорных тренировок ничего особенного с ней не произошло. Она по-прежнему с большим усердием лаяла на ворон, завидев маму или Костика, виляла хвостом и не могла выполнять команду «Сидеть!» дольше трех секунд. Поэтому Женя-сан возлагал свои надежды на щенка и с его помощью надеялся продемонстрировать свои возможности в искусстве дрессировки.

Мама с Костиком подозревали, что Женя-сан будет воспитывать щенка по какой-нибудь особой системе, которую он вычитал в книге «Тайные тропы собачьей души». Но действительность воспитательного процесса превзошла все ожидания.

Женя-сан хотел воспитать из щенка непревзойденного сторожевого пса, способного выдерживать природные невзгоды и на альпийских лугах, и в тропиках, и в тундре. Поэтому будку, которая раньше стояла на отгороженном участке и полагалась всем дворовым собакам, Женя-сан убрал. Маленький слепой щенок лежал прямо на земле. Он лежал там, когда светило солнце и когда шел дождик. Щенок должен был сливаться с природой так же, как это время от времени делал сам Женя-сан.

Животные из отряда собачьих, осторожно заметила мама, всегда прячут детенышей от посторонних глаз. Волки, например, устраивают специальные логова… «Если собака захочет его спрятать, пусть закрывает собственным телом», — коротко отрезал Женя-сан и взглянул на маму поверх головы: она, что же, еще не поняла, кто тут мастер дрессировки?

Однажды случилась гроза. Кругом так сверкало и грохотало, что даже Марсик предпочел уличным приключениям спокойный вечер под крышей. Дождь невозможно было назвать дождем. С неба обрушилась стена из воды, закрывавшая все видимое пространство. Природа в этот раз не желала сливаться ни с кем в отдельности, и Женя-сан прошелся по двору в майке только пару раз, а потом скрылся в доме. Мама с Костиком вышли на балкон посмотреть грозу. С балкона хорошо была видна отгороженная территория, где жили собака и щенок.

Диана явно не понимала воспитательной теории Жени-сана. Вместо того чтобы закрывать собой щенка, она бегала по клетке, мокрая и испуганная. Там, где собака обычно кормила щенка, образовалась ямка. Поэтому щенок лежал в середине большой лужи.

— Если он не захлебнется, будет чудо! — сказала мама и ушла с балкона. — Все! Не могу на это смотреть! Будто мне смотреть не на что! У нас есть Марсик. Вот и будем на него смотреть. Правда, Марсик?

Марсик тут же согласился и разрешил себя погладить.