Мокко. Сердечная подруга (сборник)

На пыльный, грязный город опускалась ночь. Я была далеко от дома. И мое ожидание длилось долго. Я даже немного вспотела. Но ничего, я знала, что у меня получится. Я была готова. Пора! Он как раз говорил по телефону, несколько раз повторил, что Софи ждет его в Осгоре. Я позвонила в дверь. Он замолчал. Наверняка посмотрел на часы и удивился, кто бы мог прийти в такое время. Он что-то пробормотал. Я услышала, как он положил трубку, потом подошел и, не спрашивая, кто за дверью, распахнул ее. Распахнул так, словно совсем не опасался человека или людей, которые могли прийти к нему домой так поздно.

Когда же он узнал меня, лицо у него вытянулось. Он не знал, что сказать. Наверное, подумал, что я спятила, раз нашла его адрес и явилась в столь поздний час. На нем была черная футболка и старые джинсы. Ноги босые – ни носков, ни тапочек. Сейчас он показался мне более молодым, чем в комиссариате, где я всегда видела его в форме. У него за спиной я видела просторную однокомнатную квартирку с книжным шкафом и включенным телевизором. Мы довольно долго молча смотрели друг на друга. Потом он шагнул назад, давая мне пройти. Я вошла в квартиру и села на маленький диванчик перед телевизором. Озадаченный, он потер ухо, аккуратно закрыл дверь, приглушил громкость телевизора, но выключать его не стал.

Я сказала:

– Никто не может дать гарантий, что мой сын очнется.

Он кивнул, не отнимая руку от уха. Вид у него по-прежнему был растерянный. Набрав в грудь побольше воздуха, я продолжала:

– Вы, конечно же, скажете, что я не имела права приходить сюда, врываться в вашу квартиру. Что это полное сумасшествие с моей стороны и вы можете выставить меня за дверь. Но я пришла, только чтобы с вами поговорить. Сказать вам кое-что, вы понимаете?

Он снова кивнул.

– Время идет, а полиция до сих пор не нашла того водителя. У моего мужа, в отличие от меня, получается жить с этим. Он доверяет вам, не знаю, как это у него выходит, но он думает, что на расследование действительно нужно время, что такова процедура, и готов ждать. Я… Я ждать не могу. Это я и пришла вам сказать. Я больше не могу ждать.

Молчание. Он смотрел на свои босые ноги.

– Я знаю, что вы уезжаете в отпуск. К Софи, которая сейчас в Осгоре.

Он посмотрел на меня с подозрением и тревогой.

– Вы подслушивали у дверей?

Я не смогла сдержать улыбку.

– Да. Я знаю, что скоро вы уедете. Для всех пришла пора отпусков. Люди разъезжаются. Да, уезжают почти все. Но я никуда не поеду. Я остаюсь здесь. Вы знаете почему.

Снова молчание.

– Я пришла попросить вас кое о чем. Выслушайте меня, пожалуйста.

Он выключил телевизор и повернулся ко мне. Он помрачнел – было видно, что ему не по себе.

– Я немного могу сделать, мадам.

– Нет, вы можете много, Лоран. Перед тем как уехать в отпуск, разыщите для меня это имя. Пусть это долго, пусть у вас сокращенные рабочие дни, пусть вам скоро уезжать. Прошу вас! Вы же знаете, что из-за судебных каникул дело не сдвинется с мертвой точки раньше начала сентября. Вы это знаете.

Он встал и зажег сигарету. Потом отошел к раскрытому окну. На улице было совсем темно. Жара спала. С улицы доносились шум машин и голоса пешеходов. Летние звуки Парижа: смех, хлопанье дверей, шаги по тротуару. Довольно долго мы молчали. Он курил, время от времени поворачиваясь, чтобы стряхнуть пепел в маленькое блюдце. Я ждала. Я рассматривала его квартиру и пыталась представить жизнь этого молодого мужчины. На полке книжного шкафа – фото темноволосой девушки. Наверняка его Софи. Среди книг – произведения Марка Леви, Мэри Хиггинс-Кларк, собрание сочинений Агаты Кристи.

Он вздохнул:

– У вас мощная хватка.

– Я знаю.

– А если я найду это имя? Я не имею права вам его сообщить, вы это прекрасно знаете.

Он начал терять терпение.

– Я все равно найду способ его узнать.

– С помощью вашей подруги-адвокатессы?

Он посмотрел на меня с ироничной усмешкой.

– К примеру.

– А потом что вы собираетесь делать? Вершить правосудие своими руками? Поедете допрашивать тех людей, будете сами вести расследование? Как в кино?

Я подошла и положила руку ему на плечо.

– Нет, вы меня не поняли. Расследование и все прочее – это ваша работа. Работа полиции. Я же просто хочу знать. Знать, что этого человека нашли. Человека, который сбил моего сына. Знать, понимаете?

Произнося эти слова, я понимала, что не говорю всей правды. Знать, просто знать – этого мне недостаточно. Знать – это только начало. Я хотела знать все. Знать, почему этот человек не остановился в ту среду. Знать, как и почему он продолжает жить с таким грузом на совести. Знать, что он больше не в безопасности.

Я намеревалась его разыскать. Чтобы его жизнь переменилась, как моя жизнь и жизнь Малькольма.

Но я ничего этого Лорану не сказала. Поверил ли он мне? Вид у него был озадаченный. Он долго смотрел на меня своими светлыми глазами. Похоже, мое прикосновение его взволновало.

Я вдруг показалась сама себе смешной, жалкой. Бедная жалкая мать, слетевшая с катушек, существо на грани отчаяния. Наверное, ему было меня жаль. Мне же стало стыдно.

Я пробормотала: