Мокрая магия

Поиски продолжались, но тщетно. В конце концов Хаггерти остановился рядом с кофейней.

— Послушай, — сказал он. — Я непременно должен драться сегодня вечером. И времени уже почти не осталось.

— Разве можно бороться в таком виде?!

— Почему бы и нет? — упрямо гнул свое Хаггерти.

— Две головы… и четыре руки!

— В правилах ничего не говорится о том, сколько можно иметь рук. А на твою голову натянем этот мешок. Никто ничего и не заметит. — В голосе Хаггерти зазвучали жалобные нотки. — Знаю я их… Они решат, что я намеренно увильнул от последнего боя. Импресарио разозлится. Если я не явлюсь, мне конец.

— Ты с ума сошел!

— У меня бой сегодня вечером, — упрямо повторил Хаггерти. — И отличный шанс выиграть… с четырьмя-то руками. Так или иначе, я там буду. Ты не пострадаешь.

Он продолжал убеждать Тинни, и в конце концов это ему удалось. Тот даже начал склоняться к мысли, что идея не так уж плоха. Человек с четырьмя руками практически обречен победить в вольной борьбе!

— Нам нужно протрезветь, — сказал Хаггерти. — Пошли выпьем кофе. Вот туда! — Он стянул мешок со своей головы и нацепил на голову Тинни. — Давай какое-то время я побуду за главного.

Что ж, это было справедливо. Тинни почти отключился. Стал дремывать, изредка просыпаясь и глядя сквозь мешок. Сквозь холстину и впрямь все было видно.

От кофе, усвоенного общим желудком, прояснились обе головы. Тинни проснулся и взбодрился. У него возникла идея. Он растолковал ее Хаггерти, и они отправились искать телефонную будку.

Сначала попытались дозвониться дяде Вилбуру, но того по-прежнему дома не было. Вышколенный Крокетт высказал предположение, что, возможно, он в «Парке», где сегодня вольная борьба.

— Это мне не пришло в голову, — сказал своему компаньону Тинни. — Мы можем найти его там.

— Очень надеюсь на это, — пробормотал Хаггерти. — Грязный…

— Тс-с! Я пытаюсь вспомнить нужный номер.

И наконец Тинни его вспомнил — номер человека по имени Джо, через которого дядя Вилбур делал ставки. Молодой человек набрал номер.

— Джо?

— Да. Кто говорит?

— Брюс Тинни.

— А-а, племянник мистера Ван Дилла. Что случилось?

— Я хочу поставить на сегодняшнее сражение. На Твистера Хаггерти. Вы можете… м-м… можете сделать это?

— На Твистера… на этого алкоголика?! От имени кого? Вашего дяди?

— Нет. От моего. Я располагаю секретной информацией.

— Ну-ну, — скептически заметил Джо. — Буду рад помочь. Сколько? Соотношение восемь к одному.

— Двести долларов, — выдавил из себя Тинни.

Именно столько он накопил, мучительно ограничивая себя во всем, — в надежде, что когда-нибудь наберет достаточно, чтобы купить магазинчик. И сейчас рисковал всем!

Нет никакого риска, заверил его Хаггерти.

— Ладно. Две сотни. На Твистера, — сказал Джо.

— Хорошо.

Тинни повесил трубку и полностью расслабился, окончательно передав бразды правления Хаггерти.

Сквозь пелену дремы он едва замечал яркие огни, пропахшую потом раздевалку, обрушившиеся на Хаггерти бесчисленные вопросы, его ответы. Хаггерти не разговаривал ни с кем, кроме своего импресарио. И отказывался объяснить тому, откуда у него взялись лишние руки и что это за мешок на плече.

— Пусть себе лежит. Это же не против правил?

— Конечно, но…

Потом настал момент, когда Хаггерти перешагнул через канаты. Тинни проснулся и посмотрел сквозь мешок. Толпа ахнула при виде необычных физических особенностей борца.

— Фальшивые? Ну конечно. А выглядят, как настоящие. Чтоб мне сдохнуть…

На ринг вышел Тарк Зорион, плотный, густо заросший волосами, с лицом свирепого убийцы. Тинни содрогнулся.

— Не переживай, — прошептал Хаггерти. — Предоставь все мне. Дело верное, с четырьмя-то руками.

И буквально тут же знакомый хриплый голос что-то прокричал из первого ряда. Тинни повернул голову и посмотрел сквозь мешок. Это был дядя Вилбур, с бутылкой и пакетом арахиса в руках.

Ну конечно, он купил у спекулянта билет в первый ряд. Дядя Вилбур никогда не пропускал поединков в «Парке».

Однако Хаггерти тоже увидел его.

В его горле зародился глубокий, клокочущий звук. Он встал, перемахнул через канаты и рванулся к дяде Вилбуру.

— Хаггерти! — завопил Тинни. — Ради бога!

Слишком поздно. Хаггерти уже душил Ван Дилла. Лицо старика налилось краской. Тинни прикладывал неимоверные усилия, чтобы заставить руки слушаться себя. Увы, сейчас они подчинялись лишь Хаггерти.

Дядя Вилбур поднял бутылку и с размаху опустил ее на голову борца.

Глаза Хаггерти остекленели, голова свесилась вперед. Он был в нокауте… отключился.

Возникло всеобщее смятение. Тинни, снова обретя власть над своим телом, сумел удержаться на ногах. Вокруг столпились люди, осыпая его вопросами.

— Что тебе в голову взбрело? Ты не пострадал? — вырвался вперед импресарио Хаггерти.

Голова борца свесилась на грудь, глаза были закрыты. Голова Тинни, ясное дело, все еще оставалась в мешке. Он мог видеть сквозь него… и то, что он видел, не утешало.

Он машинально вернулся на ринг и уселся на свой стул.

— Хаггерти! — яростно зашептал он. — Очнись! Очнись же, говорю тебе!