Мокрая магия

НЕВЕРОЯТНАЯ СИЛА ЭДВИНА КОБАЛЬТА Перевод Н. Берденникова

Меня нелегко убедить в чем-либо. Я ставлю под сомнение буквально все. Короче говоря, я настоящий «человек из Миссури».

Именно это вполне привычное чувство недоверия охватило меня как-то раз, когда я вернулся домой и, удобно устроившись в любимом мягком кресле, долго смотрел на сюрреалистическое полотно, купленное когда-то Сюзан в состоянии временного помрачения рассудка. Если, конечно, это можно было назвать произведением искусства…

Картина представляла собой жуткое переплетение зеленых и лиловых полос, извивающихся, словно змеи. Я ужасно устал после тяжелого рабочего дня, и перед глазами у меня немного плыло. От этого казалось, что картина колышется, идет волнами, будто в ночном кошмаре.

И тут, ни с того ни с сего, я вдруг подумал: а существует ли картина на самом деле? Право, было бы куда лучше, если б эта пародия на произведение искусства никогда не была написана… Меня посетило сомнение в ее реальности…

И в одно мгновение картина бесследно исчезла. От нее не осталось ничего, даже более светлого пятна на стене.

Я встал с кресла и подошел посмотреть на стену поближе. Должно быть, решил я, Сюзан сняла картину, когда я задремал… Странно.

Из кухни появилась Сюзан — немного раскрасневшаяся и, как всегда, по-своему очаровательная. Сногсшибательная стройная блондинка.

— Суп почти готов, — сказала она.

— А где картина? — спросил я.

Сюзан озадаченно посмотрела на меня.

— Какая картина?

— Сюрреалистическая. — Я показал на стену.

Сюзан натянуто хихикнула и подошла ближе, явно надеясь на поцелуй.

— Эд, ради бога, о чем ты? Ты же знаешь — у нас не было никаких сюрреалистических картин.

— Если ты решила выбросить ее, — сказал я, поцеловав наконец Сюзан, — я не буду возражать. Совсем наоборот.

— Ты с ума сошел, — ответила жена и вернулась на кухню.

Я снова посмотрел на стену и не увидел даже дырки от гвоздя, на котором висела картина. Тогда я обыскал квартиру, но полотна нигде не было.

Сюзан приготовила бифштекс. Я чувствовал его запах, но когда попытался открыть крышку жаровни, жена шлепнула меня по руке и прогнала с кухни. Я удалился в ванную, привел с себя в порядок и задумался об иллюзиях.

Взять хотя бы эту картину… Порой воображение рисует вещи, которых в действительности не существует. Такие вот фокусы. Например, я мог вообразить, что на решетке жаровни лежит бифштекс, хотя на самом деле его там нет. Аппетитный аромат — самовнушение. Иногда я слишком много думаю. Чертовски много.

Вот и теперь я сам не заметил, как увлекся: задумался о бифштексе на кухне, а потом начал сомневаться в его существовании.

— Эд, нам пора, — услышал я голос Сюзан. — Ты идешь?

Я нашел жену в спальне, примеряющей совершенно нелепую шляпку.

— Как, ты еще не готов? — возмутилась она.

— Я-то готов, — ответил я. — А зачем шляпка?

— Так-так! Мы, кажется, собирались ехать ужинать… Или ты решил перекусить гамбургерами в ближайшей забегаловке?

— Ехать ужинать? — Вероятно, голос мой звучал удивленно. — Я готов рвать зубами бифштекс.

— Какой бифштекс?

Я взял жену за руку, провел на кухню и показал на жаровню.

— Вот этот, — сказал я, поднимая крышку.

Под ней ничего не было. Там не было даже ни капли жира. Решетка была идеально чистой.

Но картофель фри и шпинат были приготовлены. Я показал их Сюзан, и она прямо-таки застыла от изумления.

— Боже!.. — ахнула она. — Ничего не понимаю. Зачем я их приготовила, если знала, что мы ужинаем в ресторане?

— Послушай, — начал я, едва не срываясь на крик, — ты помнишь, что покупала и готовила мясо?

— В последний раз это было на прошлой неделе, — ответила Сюзан без тени сомнения.

Мы поужинали в ресторане. Вот уж действительно, Фома Неверующий! Теперь я был почти уверен в том, что случилось с картиной. Но по поводу всего остального меня по-прежнему терзали сомнения. Я внимательно рассмотрел себя в зеркале, висевшем напротив нашей кабинки в ресторане: невысокий, коренастый, светловолосый, внешность вполне заурядная. Ничуть не похож на волшебника. И тем не менее…

Тем не менее я посмотрел на солонку и прошептал:

— Я сомневаюсь в твоем существовании.

— Ничего не понимаю, — сказала Сюзан, взяв солонку. — В чем смысл?

— Нет никакого смысла, — ответил я.

Либо некоторые вещи существуют только в моем воображении, либо я не могу контролировать свои способности. Не могу включать и выключать их, как воду из крана. Я заказал выпить, а потом еще.

Мы отправились в ночной клуб. Когда мы вышли оттуда, я был пьян. Я хотел вызвать такси, но Сюзан настояла на метро. Она любила ездить под землей, когда была навеселе.

— О'кей, — согласился я. — Станция «Шестьдесят девятая улица» всего в нескольких кварталах.

Это если по прямой. Мы шли не по прямой. Мы шли зигзагами. Каким-то образом мы попали в Центральный парк, где вступили в ожесточенный спор с вязом, но в итоге вышли-таки на Шестьдесят девятую улицу. По ней мы двинулись в сторону Бродвея, но он куда-то подевался.

Наконец я с некоторой горечью в голосе произнес: