Мокрое дело водяного

Полковник решил не замечать вопроса, который был вызван его словами про хорошую работу. Ни разу не слышала, чтобы Александр Михайлович кого-то хвалил. Обычно он только бурчит: «Ну наконец-то появилась ясность, много времени потратили, прежде чем соображение включили». И вдруг! Хорошая работа! Тут у кого угодно возникнет вопрос, не захворал ли толстяк!

Кузя улыбнулся.

– Вдохновленный лестной оценкой своих скромных успехов, расскажу еще кое о чем интересном. На дне рождения работали операторы и фотографы. Их задача сделать фильм и альбом со снимками. Понятно, что из всего снятого материала отберут только лучшее. Материалы, где именинник вытирает кулаком нос или корчит злобную рожу кому-то, сразу идут в топку. А я получил весь записанный объем, от а до я без купюр. Не спрашивайте, где, как, у кого надыбал информацию. Главное – она есть. Не один час я потратил, рассматривая «фильму» и кадры. Нашел несколько весьма интересных моментов. Хочу теперь их продемонстрировать.

Некоторое время мы молча наблюдали за сменой кадров на экране, потом пошло видео.

– К делу все это не пришьешь, – отреагировал полковник, когда «сеанс» завершился, – но дело мы и не возбуждаем. А вот психологический портрет некоторых членов семьи обогатился интересными деталями. Это как раскраска: изображен силуэт машины, она с виду скучная. А когда применишь цветные карандаши, получишь красивый автомобиль.

Я успела ухватить зубами вопрос, который в очередной раз едва не соскользнул с языка: «Милый, ты не заболел?» Да-да, ничего нового мне в голову не пришло. Ох, похоже, с Александром Михайловичем что-то случилось. Сначала он похвалил Кузю, теперь про раскраску заговорил. Еще вчера полковник беседовал в свойственной ему манере, которую можно назвать диалогом бульдозера с сотрудником. «Выполнил задание? Принимайся за следующее. Психологический портрет преступника? Бла-бла, ля-ля и гу-гу оставьте тем, кого называют профайлерами. Они на хлеб фигней зарабатывают. Мне нужны улики! Не сопли-вопли о том, с каким настроением Иванов шел по улице, возможно, имея при себе окровавленный топор. Конкретику на стол! Топор нес? Да или нет? Кто собственными глазами видел орудие убийства в руке Иванова? Где он его взял? Адреса, фамилии свидетелей! Психологию засуньте себе в одно место и сядьте на него». Иногда, правда, Александру Михайловичу приходится признавать, что нелюбимые им профайлеры способны докопаться до правды, порой он даже сам зовет их на помощь, но всегда уточняет: «В каждой профессии много дураков и мало талантливых. Нынче душеведов развелось немыслимое количество, а настоящих – раз, два и обчелся. Терпеть не могу кроликов, которые прикидываются львами». И вдруг! Сейчас он сам заговорил о психологическом портрете!

– Эй, проснись! – врезался в уши громкий голос.

Я вздрогнула.

– Если просьба обращена в мой адрес, то я не сплю, сижу с открытыми глазами.

– Мне лучше знать, кто дрыхнет с открытыми глазами, а кто участвует в совещании, даже если он громко храпит, – парировал полковник.

Я выдохнула. Слава богу, толстяк здоров, просто у него случился приступ типа икоты, поэтому он и похвалил окружающих.

– Нам надо всех собрать, – продолжил Дегтярев, – здесь. В офисе. И как можно быстрее.

– Федора тоже пригласить? – уточнила я.

– Вопрос на миллион рублей, – рассердился Дегтярев. – Что тебе ответить? Нам не нужен тот, из-за кого лес горит?

– Ладно, – вздохнула я, – значит, только женщин.

– Ну как с тобой работать? – покраснел полковник. – Зови Федора первым. И девчонок непременно. И мамашу! И сестричку-развратницу!

Глава тридцать седьмая

– Разговор у нас будет откровенный, – начал Дегтярев, когда спешно собранные члены семьи Мухиных расселись в офисе. – Вопросы прямые. И ответов жду без лукавства. Для начала покажем несколько фото, смотрите на экран. Как гости сидели на дне рождения Федора? Столы располагались традиционно в виде буквы «П». В центре – места хозяина, Светланы и Ольги Гавриловны. Потом, на правой стороне, ближе всех к «перекладине», расположилась Елена, за ней Нина. Катя первая на левой стороне. Главный на празднике Федор, потом его мать. Он – именинник, она его родила. Из-за отсутствия Петра, который умер, третья по значимости Светлана, жена. К сестре супруги Федор прекрасно относится, но ей не положено сидеть на самом почетном месте. Она просто родственница, которую содержат.

Я быстро взглянула на Лену, та застыла с приклеенной улыбкой, а Нина решила без разрешения вмешаться в разговор взрослых.

– Мы с мамой не нищие! – воскликнула она. – Мы такие же, как тетя Света и Катя! Денег у нас полно!

Александр Михайлович усмехнулся.

– Яйца молчат, когда взрослые беседуют, яйца ждут, когда их спросят. Но раз ты вмешалась, значит, не считаешь себя ребенком, так?

– Да! – резко ответила Нина. – Я давно не маленькая.