Мокрое волшебство

– Да, – ответила Кэтлин, – но здесь полно места, если вы захотите войти.

– Не знаю, понравится ли это нашей тетушке, – сказала более осторожная Мавис. – Ну, а нам-то, конечно, понравится, – добавила она, встретившись со взглядом добрых улыбчивых глаз, смотревших из-под полей шляпки, похожей на шляпку тети Энид.

– Я тоже тетя, – сказала леди. – Я собираюсь встретиться на станции со своими племянниками. Поезд ужасно переполнен… Если бы я смогла уговорить вашу тетю… Возможно, в силу того, что мы обе тетушки. Поезд отправится через минуту. У меня нет багажа, который вас побеспокоит… Только одна газета.

Она действительно держала сложенную газету.

– О, пожалуйста, входите, – сказала Кэтлин, тревожно пританцовывая. – Я уверена, что тетя Энид не будет возражать. – Кэтлин всегда надеялась на лучшее. – А то вдруг поезд тронется!

– Ну, если вы считаете, что можно…

И леди бросила свою газету в угол с беззаботным видом, который показался детям очаровательным.

Ее милое лицо приподнялось в продолговатом проеме, нога была уже на подножке, как вдруг она подалась назад и вниз – как будто кто-то ее сдернул.

– Извините, – раздался голос, – но это купе забронировано.

Милое личико леди скрылось, и его место заняло… Ну конечно, лицо тети Энид. Дама исчезла. Тетя Энид наступила Кэтлин на ногу, задела жилетку Бернарда, села – частично на Мавис, частично на Фрэнсиса – и сказала:

– В жизни не видывала такой наглости!

Потом кто-то захлопнул дверь… Поезд задрожал, затрясся, собрался с силами – все мы хорошо знаем, как это происходит – крякнул, фыркнул, засвистел и тронулся. Тетя Энид встала, расставляя вещи на багажной полке, так что дети даже не смогли увидеть, нашла ли та милая дама место в поезде или нет.

– Ну… я думаю… – не удержался Фрэнсис.

– Да неужто? – сказала тетя Энид. – Вот не ожидала, что ты на такое способен.

Расставив как следует вещи на полке, она сделала детям несколько замечаний из-за пустяков и уселась читать книгу мисс Марии Корелли[3]. Дети с несчастным видом переглянулись. Они не могли понять, почему мать отдала их под начало этой неприятнейшей насмешливой тетки.

Конечно, для этого имелась причина. Если ваши родители, обычно добрые и веселые, вдруг делают то, чего вы не можете понять и с трудом можете вынести, не сомневайтесь: у них есть веская причина. В данном случае причина заключалась в том, что только тетя Энид предложила позаботиться о детях в то время, когда все хорошие люди, которые обычно за ними присматривали, заболели гриппом. Кроме того, она была старой бабушкиной подругой. Фрэнсис решил, что бабушка, наверное, или очень странно относилась к выбору друзей, или тетя Энид сильно изменилась со времен своей юности.

И вот она сидит и читает свою скучную книгу.

Детей тоже снабдили книгами: «Эрик, или Тихоня»[4], «Элси, или Маленький огонек», «Храбрая Бесси» и «Изобретательная Изабель» были розданы, как игральные карты, перед выходом из дома. Таскать их с собой было очень хлопотно, а читать – невозможно. Кэтлин и Бернард решили смотреть в окно, а двое старших попытались прочесть газету, по недосмотру оставленную леди в купе.

Так вот, именно с этого момента и начинается все по-настоящему интересное, имеющее отношение к нашей предыстории. Если бы дама случайно не заглянула в купе и не оставила газету, Фрэнсис и Мавис никогда бы ее не прочли, потому что они были из тех детей, которые читают газеты только в самом крайнем случае.

Вам будет нелегко в такое поверить, я и сама не понимаю, почему это должно было случиться, но первое слово, которое они увидели в газете, было «Бичфилд», второе – «на», третье – «море», а пятое – «русалка». Четвертое слово между «море» и «русалка» оказалось «обнаружена».

– Послушай, – сказала Мавис, – давай почитаем.

– Тогда не тяни, ты же все прекрасно видишь, – ответил Фрэнсис, и вот что они вместе прочли: