Мокруха

— Мы и не ставим.

— Но кто-то ставит. Интересно, кто?

— А чего тут гадать? Кувалда. Он давно свой жадный глаз на рынок положил. Давно разговоры шли, что он собирается наезд на него устроить. Вот и устроил вчера.

— И даже не спросил.

— А чего ему спрашивать? Он совсем неуправляемым становится. Купил пять автоматов Калашникова, импортные радиостанции, разбил свои бригады на экипажи. Боевиков насмотрелся.

— А Глен что, с ним спелся?

— Может, и спелся. Эти два психа друг дружке понравятся.

— Что делать будем? — спросил Медведь.

— Надо Кувалду к порядку призывать, пока он совсем от рук не отбился. Скоро он в общак платить перестанет. А потом нам кровь пустит.

— Приструним. Только сил маловато.

— Может, с Анваром договоримся?

— Чтобы шелест у братвы пошел, что мы черным продались?

— Братва знает, что Кувалда отмороженный. Если мы его даже вглухую уделаем, все только спасибо скажут.

Кот с Медведем вернулись в кабинет.

— Ну как, покурили? — спросил Анвар Джавадов.

— Покурили. — Медведь грузно уселся на диван, который заскрипел под его тяжестью. — По коньячку?

Разлили по рюмке «Ахтамара». Выпили.

— Значит, так, — рубанул Медведь. — Мы в этих делах не подвязаны.

— Я рад, — саркастически усмехнулся Пазарян.

— Повторяю, это не мы. Кувалда со своими ребятишками шалит. Знаете такого?

— Вот шакалья душа! — ахнул Анвар.

— Мы ему посылаем весточку с подарком. Назначаем штраф в пятнадцать тысяч за ущерб, пять наши — за помощь. Деньги невелики, но на большее буча на рынке не тянет.

— А что Тофика ограбили и Магомаева с автоматами милиции сдали?! — горячился Анвар.

— Это еще вопрос — есть ли тут Кувалды вина. Если узнаем — отдельный разговор будет.

— Ладно, годится, — вздохнул Анвар. — А если он не согласится деньги отдать? Он упрямый, как осел моего дедушки.

— Тогда забиваем ему «стрелку». Разборы будут. Тебе, Анвар, придется своих людей подключить.

— Будем вместе? — недоверчиво произнес Анвар.

— Вместе.

— Мы люди мирные. Но если с твоими парнями — так и городскую милицию возьмем.

— За дружбу! — Кот поднял рюмку с коньяком.

— За долгую дружбу, — добавил Анвар.

…В пять утра во дворе дома по улице Машиностроителей ухнул взрыв, от которого повылетали стекла в окнах двух нижних этажей. Время было раннее, поэтому никто из людей не пострадал. Зато синяя автомашина «ауди», принадлежавшая серебряному призеру Европы по боксу Анатолию Куванову, превратилась в груду металлолома.

В семь утра позвонил Медведь, выразил сочувствие в связи с потерей ценного имущества и намекнул на убытки, причиненные подопечными Куванова азербайджанцам. Пятнадцать тысяч за возмещение ущерба — сумма не такая большая, чтобы из-за нее огород городить. Кувалда в бешенстве заорал, что ничего платить не собирается. Тогда Медведь намекнул, что его братва совершенно неожиданно спелась с черными, и он едва удерживает их от суда Линча. Военное соглашение с кавказцами было совершеннейшим свинством. Но Кувалда понимал, что, если дойдет до дела, он не сможет противостоять такому блоку. Кроме того, в его планы пока не входило рвать отношения с положенцем. И Кувалде ничего не оставалось, как уверить в том, что деньги он отдаст, и поразмыслить о том, где достать новую машину. Ничего, и с Медведем, и с черными он посчитается потом. Будет еще и на его улице праздник, а на их — похороны. Доходили слухи, что акции Медведя в Москве в ближайшее время могут резко покатиться вниз. В один прекрасный день он, Кувалда, наберется сил и прихлопнет его как муху. И никто слова не скажет.

…Червяк и Сержант терпеливо дождались Глена у его гаража и доставили к Медведю.

— На тебя жалуются, Глен, — сказал Медведь холодно.

Глен зябко передернул плечами. Откуда они могли так быстро узнать, что он взял квартиру Амперяна? Хотя, может, его притащили сюда по какому-нибудь другому поводу.

— Кто жалуется?

— Чернота.

Значит, все-таки Амперян… А в конце концов: ну и что? Где это видано, чтобы положенец запрещал братве работать? А деньги в общак сдать — пожалуйста. Правда, что ребенка зажигалкой жгли — это перехлест, но кто сейчас на такие мелочи смотрит? Сегодня не карманники на зоне в почете, а мокрушники-убийцы.

— На что жалуются?

— Кто тебя надоумил устроить дебош на городском рынке?

— На рынке дебош? Кто надоумил? — удивился Глен.

— Не бойся, ничего тебе не будет, — почти ласково произнес Кот. — Скажи, это тебя Кувалда надоумил?

— При чем здесь Кувалда?

Кот с Медведем переглянулись. Кот пожал плечами. Похоже было, Глен говорил правду.

— Значит, бакланишь в одиночку? — сказал Медведь. — Решил двести шестую статью освоить?

— При чем тут это? Чурка поганая нашу женщину оскорбила. Терпеть, что ли?

— Расскажи поподробнее.

Глен рассказал все, как было, умолчав лишь про Брендюгина и Барабанова.

— Совсем абреки охамели, — заключил он свой рассказ. — Что я, по жизни не прав, что ли?

— Может, и прав. Только зачем ты моим именем прикрываешься?

— Потому, что они только тебя и боятся. Иначе забили бы до смерти. По полу бы размазали.

— Ты вообще чем сейчас занят?