Мокрушники на довольствии

Граймс приветствовал ее застенчивым мычанием. Мне кажется, что он не только честный полицейский, но и весьма высоконравственный человек. Похоже, он растерялся, увидев, что мы с Эллой делим стол и ложе, не освященное таинством венчания. Увидев, что я сплю с женщиной, которую не могу назвать женой, он был потрясен гораздо сильнее, чем если бы узнал, что я убил человека. Присутствие Эллы смущало его, Граймс не знал, что сказать и куда устремить взор. Он старательно отводил глаза от Эллы, хотя она была с головы до ног закутана в халат.

– Боюсь, я не знаю христианского имени мистера Граймса, и его звания тоже, милая, – проговорил я, радуясь возможности поставить этого бездельника в неловкое положение. – Возможно, он сам сообщит тебе все это.

– Зовите меня просто мистер Граймс, – промямлил он.

– Как поживаете, мистер Граймс? – любезно осведомилась Элла – Что случилось?

– Обычная проверка, – ответил Граймс и зарделся, вспомнив, что минуту назад я говорил то же самое.

– Они ищут парня по имени Кэнтел, – сообщил я Элле и взглянул на Граймса. – Хотя его здесь нет, и вы, ребята, попусту тратите время, которое могли бы употребить на поиск в других местах.

– Мы не единственные, кто его ищет, – сказал Граймс.

– А зачем он вам нужен? – спросила Элла.

– Они думают, что он кого-то убил, – ответил я.

В гостиную вошли двое легавых, взглянули на Граймса и покачали головами. Легавые никогда не общаются друг с другом посредством речи. Они только кивают, качают головой, размахивают руками или свистят. Сегодняшний образчик языка знаков свидетельствовал о том, что ни один из двух легавых не догадался заглянуть в полку под музыкальным центром, и мне еще рано собираться в кутузку. И как только полицейские отправятся восвояси, мне надо будет собираться в Новую Англию, которая все же лучше, чем тюрьма.

Граймс отвлекся, и это помогло ему справиться с растерянностью. Он тяжело поднялся и злобно зыркнул на меня.

– Жаль, что ты ему не поверил, – сказал он. – Жаль, что не спрятал его у себя, а то бы я сейчас отвез в город вас обоих.

– Мистер Граймс, – заявил я, вставая, – знай я, что Билли-Билли говорит правду насчет подставки, мокрого дела и всего прочего, я тотчас вызвал бы полицию. Ведь по городу ходит опасный убийца.

– Верно, – ответил Граймс. – И его зовут Кэнтел. Если он вернется, возможно, тебе стоит позвонить мне.

– Вы намерены устроить засаду у меня под дверью?

– Возможно.

– А как насчет дорожки на задворках?

– Может, и там тоже.

– Если он вернется, – сказал я преисполненным добропорядочности тоном, – я немедленно позвоню вам. Я – законопослушный гражданин.

– То-то и плохо, что гражданин, – с кислым видом изрек Граймс. – Иначе мы могли бы отправить тебя в места не столь отдаленные.

Я усмехнулся.

– Ну, вы шутник, мистер Граймс.

– От такого же слышу. – Он нахлобучил шляпу и повернулся к двери. Двое легавых поплелись следом, а я замкнул шествие. Когда я сказал этим бугаям:

«Пока», Граймс проворчал что-то не очень понятное, и я закрыл за ними дверь.

Элла уже прикурила две сигареты и протянула одну мне.

– Что теперь, Клей? – спросила она.

– Теперь я отправляюсь в Новую Англию.

– Это обязательно?

– Жаль, но у меня нет выбора, дорогая.

– Клей, он правда кого-то убил?

– Сомневаюсь. Гораздо вероятнее, что его подставили.

Элла подошла к софе и села, поджав под себя ноги. У нее был встревоженный вид.

– Клей, – сказала она, глядя на меня серьезными глазами, – ты ведь убивал людей, не правда ли?

– Дорогая...

– Устраивал им несчастные случаи, как ты только что сказал, беседуя по телефону.

– Дорогая, у меня нет времени...

– И этому... как там его зовут? Ты устроил бы ему несчастный случай, если бы твой хозяин велел тебе так сделать? Правда?

– Дорогая, давай поговорим об этом, когда я вернусь. Сейчас у меня нет времени.

Это была правда. Но это была и отговорка. Мне не нравилось то, как Элла смотрела на меня, не нравились ее вопросы. Я не хотел терять Эллу. Впервые за девять лет я встретил женщину, которую не хотел бы потерять. Я проклял Билли-Билли, который, можно сказать, заставил меня взять халтурку на дом.

– Мне пора, – сказал я. – Поговорим после моего возвращения, ладно?

– Хорошо, Клей, – ответила она.

Я хотел сказать еще что-нибудь, но времени уже не было. Оставив Эллу в гостиной, я опрометью кинулся к себе в комнату за Билли-Билли. Я знал, как вывести его из дома. Вверх по пожарной лестнице, через несколько крыш, потом – по другой пожарной лестнице вниз. Затем – через окно на третий ярус гаража, в котором я держу свой «мерседес». Раз или два я уже проходил этим маршрутом. Это было, когда меня поджидали у дверей люди, с которыми я вовсе не хотел встречаться.