Моль, летающий поезд и весь мир

Сержант развернулся. Его взору предстало поле боя, где не меньше десятков два солдат отлёживались в неестественных позах. Из горла некоторых фонтаном била кровь. На всем этим возвышалась мрачная фигура в балахоне. В левой руке Услар держал саблю.

— Спасибо что оттянул время. За это я награждаю тебя пятью секундами жизни.

Услар с театральным видом стал наблюдать за тенями.

— Что?.. Это невозможно их было двадцать три, как ты их всех перебил? — в его голосе прорезалась паника. — Ты не можешь вот так меня убить, я — военнопленный, у меня есть права...

Сержант свалился наземь, держась за кровоточащее горло.

— Кажется, я понимаю, в чем дело, — рассеяно шагая за отцом, сказал мальчик. — Этот поезд, будь он неладен, перенес нас на войну между Северным и Южным кланами. Я узнал о них с документальных фильмов. А еще в обоих кланах есть бойцы, которых готовят с самого детства, учат драться, стрелять... — Моль даже умолк, не находя слов от перевозбуждения, — Ничего себе! И мы узнаем, кто из них лучший!

Они сели за руль — точнее Услар за руль, а Моль за пулемет — и медленно покатились остаткам города. По пути им попадались блокпосты, которые они с легкостью проходили мимо. Пару раз пулеметчики нацеливали на багги оружия, но, когда Моль уже решил всё, попались, спокойно ехали далее. А город тем временем всё рос и Моль начал замечать первые синдромы множества войн: вся местность изрыта окопами, перерывающимися дорожками; чуть далее возвышалась стена из решетки и мусора. Ему подумалось, что будь он правителем одного из этих кланов, то обязательно завязал с враждой, которая даже затерялась в темных складках истории.

Однако… Моль вспомнил, что обе стороны используют совершенно одинаковое вооружение, что и есть главным фактором, не дающим никому победить. А если Услар убил какой-то очень важный отряд и теперь этот поступок повлияет на ход войны? Вторым, и не менее важным, фактором было то, что любая третья сторона, ввязавшаяся в конфликт, автоматически стает врагом обоих кланов.

— Ты, оказывается, жесток, — обратился он к отцу. — Ты убил их всех за несколько секунд и даже тихого шороха не подал.

— Ну, разумеется, я ведь профессионал, — хмыкнул тот. — К тому же, это ради тебя. Я твой отец и защищаю тебя как могу.

— Ну да, конечно. Все отцы такие: «Я живу ради тебя» говорят они, но даже не знают когда у сына день рожденья, — продолжал Моль. Его чувства можно было сравнить с чайником, свист которого всё усиливался.

— Но я ведь необычный отец. Я совсем не похож на тех алкоголиков за границами Квартала. С самого твоего детства я работал как проклятый на то, чтобы ты жил в достатке.

— Ну да. Понятно. То-то я думаю, чего это у меня чувство долга перед тобой с того самого детства.

Багги развернулся и заехал в какой-то проулок.

— Значит, я зря угробил свою молодость, — предложил отец. — Ну, спасибо, сына! Каждый отец просто мечтает об этих словах.

— Но ты забыл о воспитании, — гнул свое Моль.

— Вполне возможно, — согласился Услар. — Но ты сам вырос тупоголовым нездарой. Я тут ни при чём.

В этот миг из разных углов и щелей показались стволы разнокалиберного оружия, которое, как не странно, целилось в мальчишку и яруза. На обоих приходилось по нескольку стволов сразу.

— Эй, там, в машине, — хрипло проорал бородатый мужчина рядом с багги, — не заставляйте меня силой доставать вас оттуда.

— Отличная идея, — откликнулся Моль. — И мы послушаемся, ведь, правда, па?

— Точно, — согласился яруз снизу. — Никаких проблем сына.

Он, одарив Моля ободрительной улыбкой, вылез наружу. Сын посмотрел на отца с удивлением, подобным к тому, когда вместо того чтобы хорошенько врезать ваш отец дает вам конфету.

— По правде говоря, мы не хотим вам причинить вреда, — признался бородач.

— О да, не подумайте ничего плохого, — отозвался еще один, вышедший из укрытия. — Мы начинающие воины-герои-поэты Перми. Наша цель — нести народу мудрость и славу. Смерть южанам!

— Чиво?

Воин-герой-поэт трагически вздохнул. Видимо, подобные конфузы имели случай не единожды, и всегда приходилось объяснять потенциальным жертвам, кто их собирается грабить.

— Мы воины, спасающие порядок; герои, воюющие за правое дело и поэты, — объяснил он. — Но последнее скорее увлечение.

Часть 4

Капитан жестом остановил группу бойцов и рявкнул:

— Всем стоять! Я чувствую снайпера где-то рядом. Всем рассредоточиться!

— Извините, сэр, — возразил сержант с той озабоченностью на лице, когда узнаешь смысл жизни, а он, оказывается, полностью расходиться с мнением вышестоящего. — Но разве не легче не нарываться на неприятности, сэр? Мы можем пройти, и он нас не тронет, сэр.

— Ты совсем сбрендил, сержант?

— Кажется, нет, — прислушавшись к своим чувствам, ответил сержант.

— Сержант, любой снайпер — это угроза и ее нужно устранит, иначе кто-то другой нарвется.

— Лучше уж кто-то другой, чем я, сэр. Видите сколько тут таких же, как мы?

Капитан окинул взглядом улицу устланную людьми в желто-красной форме. Приглядевшись, он увидел во лбах всех аккуратные дырочки.