Моль

Всё это, случившееся в Киеве в 1922 году, вводит в действо уже другого Суходолова — изменившего фамилию на Уходолова, как это значилось в поддельных документах.

Но Автор за этим человеком скорбной судьбы оставляет его настоящую отцовскую, крестьянскую фамилию, под которой и попрощается с ним, когда наступит положенный для того час.

Автор вообще не придает значения паспортам, дипломам, мандатам, украшенным печатями с серпом и молотом, в особенности после того, как были выслушаны —

Рассуждения собеседника об одном из видов диалектики

— По ходу вашего действа, — начал Собеседник, — кто-то исчезает, чтобы потом выпорхнуть под чужой фамилией, с поддельными документами. Вас устраивает этакий литературно-авантюрный поворот, экзотика начального строительства социализма-коммунизма. Возражений у меня нет, но вы, — Собеседник улыбнулся, — вы, Автор, эту экзотику включаете в прошлое, уже ушедшее, и начинаете (во всяком случае мне так кажется), начинаете верить в официальную партийную программу и клятвы на съездах. Кстати, наш разговор происходит в 1967 году, когда уже нет ни Ленина, ни Сталина, ни, как политической фигуры, Хрущева. Но их клятвы — остались. «Все советские люди — активные строители коммунизма».. «Все советские люди живут по законам единого для всех коммунистического мировоззрения…» «Наше поколение — будет жить при коммунизме».. Вы этому верите?

Заметив протестующий жест Автора, Собеседник поспешил смягчить резкость своих выражений. Нет, Собеседник не думает, что Автор безнадежно близорук.

— Вы не близорукий, — утешал Собеседник. — Вы, извините, наивно увлечены тем, что было. Я уже осмеливался упрекать вас, что вы… что из вас никогда не образуется диалектика. Рассуждать диалектически, видеть жизнь в диалектическом развитии (я, кажется, говорю языком ленинца?) вы не способны. Вы уцепились за свое, за пережитое, за то, что хранится в ваших записках и заметках. Я почтительно склоняюсь перед вашими архивными богатствами. Но почему бы вам не оглянуться по сторонам, не оторваться от ваших заметок? — спросил Собеседник, и тут же продолжал: — Хотя — понимаю. Вам некогда. Вы торопитесь. Вы заняты своим делом. К тому же вы Автор, как-то весьма грубо заявивший, что в ваши авторские дела посторонних просите не вмешиваться. Я и не собираюсь вмешиваться! Я обычный Собеседник, приткнувшийся к авторскому столу и довольный тем, что ему, то есть Собеседнику, позволяют высказать и свое мнение, мнение, подпертое ходулями диалектики.

— С высоты ходуль виднее? — съехидничал Автор.

— О, да! — тут же согласился Собеседник. — Вот вы украшаете своих героев приметами своего времени, совершенно не замечая новых примет, фактов нынешних. А ведь это Ленин утверждал, что, дескать, факты — упрямая вещь, и что всё новые и новые факты — это и есть диалектика, которая..

— Нельзя ли поконкретней! — проворчал Автор.

— Можно! — охотно отозвался Собеседник. — В советских газетах, конечно, после смерти Сталина, сколько было заметок, разоблачающих «орденоносцев», «лауреатов», перед которыми Хлестаков — приготовишка. У Хлестакова, как вы помните, никаких паспортов, «орденских книжек», докторских дипломов, профессорских званий и партийных билетов не было. У советских, у нынешних советских суперХлестаковых. Учтите: диалектика! У нынешних суперХлестаковых и партийные билеты, и дипломы, и мандаты такого качества, что талантливейшее дитя чека — КГБ-МВД — покорно склоняет голову.

Собеседник вытащил из кармана кучу газетных вырезок. Автор запротестовал:

— Ради Бога, один-два примера!

— Для подтверждения величия законов ленинской диалектики? — перебил Собеседник. — Хорошо. Ограничусь двумя примерами. Вот газета «Труд» за 19 февраля 1957 года. Статья «Казнокрад». Не волнуйтесь! Казнокрад, в общем, светлая личность. Это — коммунист Василий Поляков, родом из Калужской области. Сначала — участковый фининспектор Хвастовичского райисполкома Калужской области. Потом — уже с поддельным дипломом «одного» из финансовых вузов — старший инспектор в «одном» из отделений госбанка. А еще потом — быстрое развитие партийно-служебной карьеры, и Василий Поляков — управляющий «одним» из банков. Затем… ну — тут уж не обойтись без цитаты.

Однажды, когда сотрудники Госбанка ушли на обед, управляющий банком Василий Поляков отпустил домой и вахтера… после чего вскрыл фондовый сейф и, похитив 322 тысячи рублей, скрылся…

Чтобы замести следы, Поляков проживал по чужим паспортам…

— Так началась новая, «сладкая» жизнь коммуниста-афериста, — сказал Собеседник. — Опускаю кой-какие подробности из биографии этого мастера изготовления подложных дипломов, паспортов. Закончу цитатой из газеты «Труд».