Молчаливая роза

— Черт возьми, я ничем не лучше Галвестона. Хотел обезопасить ее и решил действовать через постель. Думал, так будет легче прибрать ее к рукам.

— И тебе это удалось, — мрачновато вставила Мэдди.

— Да. Она чертовски щедра и доверчива. Ее обижали все кому не лень. Поэтому она научилась сторониться таких ситуаций, чтобы не испытывать боли.

— Говоря о «таких ситуациях», ты имеешь в виду постель сильного, сексуального мужчины?

— Во всем, что касается мужчин, Девон удивительно наивна. Я знал, что одной ночью это не ограничится, но я хотел ее… Да это и входило в мои планы. Она права, я использовал ее. Управлял ей, исподволь убеждая отказаться от своего замысла, хотя прекрасно знал, как он для нее важен. Но хуже всего другое. Если бы я снова оказался в тех же обстоятельствах — скорее всего, поступил бы так же.

Гладкая черная бровь Мэдди взлетела вверх.

— Понимаю…

— Я рад, что хоть один человек на свете это понимает.

— Джонни, ты исполнял свой долг. За исключением одного — постели. Это ты сделал для себя.

Джонатан не ответил ни слова. Вместо этого он потянулся за бокалом минеральной воды «перье» и сделал большой глоток.

— Сам знаешь, ты не использовал ее. По крайней мере, не таким способом. Ты заботился о Девон… и заботишься до сих пор.

И снова Джонатан не ответил.

— Вопрос не в том, как это случилось, а в том, что ты собираешься делать дальше.

— Я ничего не могу изменить.

— И не изменишь, пока будешь убежден, что Девон может нанести тебе вред. Пока веришь, что обязан защитить сына и всю нашу семью. Ты считаешь, что не имеешь права спать с женщиной — неважно, красива она или нет, — пишущей книгу, которая обливает наш род грязью. Но вдруг она права? Вдруг Флориан Стаффорд действительно такой злодей, каким его считает Девон? Вдруг он на самом деле запер в этом доме души Энни и Бернарда? Мог бы ты жить с этим, Джонни? Зная, как они мучаются?

— Это безумие… Ты не можешь верить в такую чертовщину.

— Ты забыл, что я живу в Англии. Все британцы верят в привидения. Кроме того, я далеко не так прагматична, как ты думаешь. Я верю в Бога и дьявола, в загробную жизнь, в рай и ад, в добро и зло. Если ты тоже веришь в эти понятия, придется согласиться, что пережитое Девон и Алексом вполне возможно.

— С Алексом? Неужели ты можешь всерьез относиться к сказке, которую рассказал перепуганный пятилетний мальчик?

Маделин пожала плечами.

— Не знаю. Это совпадение кажется мне весьма странным.

— Но это произошло в разных домах.

— Верно, однако между ними может существовать некая связь.

— Я не верю этому.

— Ты ведь умеешь медитировать, правда? Разве это не является непременной частью твоих боевых искусств?

— Да, но при чем здесь медитация?

— Объясни мне, зачем это нужно.

— Мы медитируем, чтобы усилить свое «чи» и получить доступ к неисчерпаемому источнику энергии, которая таится в каждом из нас.

— Некоторые называют это духовной энергией.

Джонатан с опаской посмотрел на сестру.

— Кое-кто верит, что душа живет вечно. Она подобна дереву, которое сгорает и превращается в дым, но полностью не исчезает. Если это верно, то… ну… — Она улыбнулась и нежно погладила брата по руке. — Ты начинаешь понимать, что я имею в виду?

— Ты говоришь то же, что и Девон: надо отрешиться от догм.

— Хотя бы для начала, Джонни.

— Но как быть с газетчиками? Рано или поздно они пронюхают о том, что произошло с Девон. Тут же всплывет несчастный случай с Алексом, и они снова вцепятся в него мертвой хваткой. Я не могу позволить им расстроить его и пустить насмарку все, чего удалось добиться докторам.

— И есть какой-нибудь прогресс?

— Насколько я понимаю, почти никакого, но это неважно. По крайней мере, эти люди говорят, что у него есть шанс.

— А у тебя, Джонни? Разве ты не заслужил своего шанса? Эта женщина так много для тебя значит. Ты едва не разрушил то, что вы оба с таким трудом построили, но если ты действительно хочешь вернуть ее, то найдешь способ сделать это, не ставя под удар Алекса.

— Я не знаю… — Он смотрел в пространство; глаза его уставились в какую-то точку над головой Мэдди.

— Подумай об этом. Пусть пройдет время. Если чувство Девон так же сильно, как и твое, она тебя выслушает. А когда придет срок… Тебе лучше знать, что ей сказать.

Джонатан откинулся на спинку кресла.

— Я подумаю, Мэдди. Верь мне. Мне будет трудно думать о чем-нибудь другом.

Маделин только улыбнулась. Джонатан хорошо знал женщин, а Мэдди знала своего брата еще лучше — даже после стольких лет. Натура Джонатана была более глубокой, чем он подозревал. Одно из двух: либо гнев Девон заставит его покончить со своей привязанностью, либо Джонатан заглянет в свою душу и поймет, что это именно та женщина, которая ему нужна.

Ее тоже притягивала Девон Джеймс. У этой женщины была натура борца. Оставалось лишь молиться о том, чтобы Джонатан ошибся, чтобы к этому делу не подключились бульварные газеты и не повредили Алексу.

Мэдди надеялась, что дала брату правильный совет, но сама отнюдь не была в этом уверена.