Молчаливая роза

— Доброе утро, мисс Джеймс и мистер Стаффорд. Очень приятно познакомиться. — Фрэнсис Линдерман был седым, худощавым мужчиной с тусклыми бледно-голубыми глазами и прозрачной, испещренной синеватыми прожилками кожей. Ростом он превосходил даже Джонатана и напоминал скорее скелет, чем человека. Внешность у Линдермана была отталкивающая, но стоило ему улыбнуться, как острые черты лица смягчались и становились почти приятными.

— Спасибо за то, что согласились увидеться с нами, — с трудом выдавила Девон, которой не повиновалось пересохшее горло. Даже сочувственный взгляд Линдермана был бессилен помочь ей. Джонатан шагнул вперед и потряс протянутую ему тонкую руку.

— Почему бы нам не присесть? — предложил Линдерман, с любопытством наблюдая за девушкой.

Девон только кивнула. Она начинала чувствовать легкое головокружение.

Длинным костлявым пальцем Линдерман указал на стоявшие в углу потертые кожаные кресла, и они наконец уселись.

— А теперь, мисс Джеймс, расскажите, что привело вас сюда.

Девон облизала губы и попыталась улыбнуться.

— Я читала ваши книги и подумала, что они… ваши исследования… кажется, вы хорошо разбираетесь в таких вещах.

Бледно-голубые глаза доброжелательно изучали ее лицо.

— Это не совсем точно. — От него не ускользнуло, что девушка теребит складку на своем красном шерстяном костюме. — Вам незачем нервничать. Мы ведь только беседуем. Когда мистер Стаффорд договаривался о встрече, он немного рассказал о ваших обстоятельствах и даже прислал копии ваших заметок. Я сделал вывод, что вы приобрели очень неприятный опыт.

Она робко улыбнулась.

— Да, очень неприятный…

— Знаете ли, не вы первая, не вы последняя. Множество людей сталкивалось с психическими феноменами.

— Знаю. Я много читала об этом. Но одно дело читать, а совсем другое — столкнуться с ними.

И опять он поглядел на нее с сочувствием.

— Кажется, вы сильно расстроены, мисс Джеймс. Позвольте мне спросить прямо. Вы не подверглись сексуальным домогательствам? Не были изнасилованы?

Девон ахнула на всю комнату.

— Изнасилована? Нет, нет, конечно, нет. Неужели такое возможно?

— Материалы интервьюирования многих женщин доказывают, что возможно. Правда, это не всегда изнасилование. Около восьмидесяти процентов овдовевших женщин сообщает о сексуальных связях с их мертвыми мужьями. Кстати, как правило, очень приятных.

Девон вспыхнула от корней светлых волос до кончиков пальцев на ногах. Иногда она тайком вспоминала о мужских руках, прикосновения которых ощущала той ночью в желтой комнате. Большие, крепкие, удивительно нежные руки, как ей почудилось в бреду, принадлежавшие тому черноволосому незнакомцу…

— Мисс Джеймс, дорогая, вы еще с нами?

— Я… Извините, доктор Линдерман. Да, в ту ночь со мной произошло что-то похожее. Но до сих пор я этому не верила. В литературе о таких случаях не упоминалось, и я просто не обращала на это внимания. Я… — Девон уставилась на свои руки.

— Мы можем и не говорить об этом, если вам не хочется. Позвольте только напомнить, что духи — или привидения, если вам угодно, — часто бывают довольно любвеобильными. По крайней мере, у многих из них весьма сексуальная натура. Учитывая, что им трудно отличать прошлое от настоящего и физическое существо от нефизического, при встрече с кем-нибудь достаточно восприимчивым они нередко пользуются им.

Лицо Девон заполыхало еще жарче. Она не только была пассивной жертвой призрака, но еще и поощряла его. Как ей теперь смотреть в глаза Джонатану?

— Поскольку эта тема вызывает трудности, почему бы на время не оставить ее? Расскажите мне о вашем приключении в Стаффорде и что вы при этом чувствовали.

Девон — естественно, с изрядными купюрами — изложила события ночи, проведенной в гостинице. Она рассказала о Флориане, созналась, что верит, что он случайно убил своего сына, а также упомянула о том, как он обошелся с Энни, сославшись при этом на высланные Линдерману заметки и результаты расследования, подтверждавшие ее теорию. Она говорила об Алексе и своей вере в то, что оба инцидента связаны между собой. Тут вмешался Джонатан и заявил, что он не согласен.

— Хочу напомнить, что с виду «человек в пламени», о котором рассказывал Алекс, мог иметь отношение к случившемуся в гостинице, но ведь все это произошло в совершенно разных домах. Едва ли в них могло участвовать одно и то же существо.

— Как раз наоборот, — возразил Линдерман. — Видите ли, призрак — это всего лишь внешняя оболочка сгустка плазмы. У него нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Для него не существует таких понятий, как пространство и время. Настоящий дух может материализоваться всюду и везде, где пожелает. Он может превратиться в ребенка, во взрослого и даже в то, что имеет весьма отдаленное сходство с человеческим существом.

— Настоящий дух? — повторила Девон. — Вы хотите сказать, что бывают и ненастоящие, то есть самозванцы и мошенники?