Молчаливые воды

Кабрильо мгновение думал, потом кивнул, словно принял решение.

– Я все равно уже закончил. Спасибо. Передай ему, пусть даст мне несколько секунд, добраться до каюты.

– Алло?

– Хуан, простите, что звоню так скоро после операции, но боюсь, выяснилось нечто очень странное, – сказал Лэнг, по обыкновению приуменьшая.

– Уже слыхали? – спросил Кабрильо.

– Сначала мне пришлось поговорить с Максом, только тогда он смягчился и вызвал вас. Он рассказал о вашем человеке. Мне жаль. Я понимаю, что вы чувствуете. Как бы то ни было, – продолжал Оверхольт, – вы великолепно поработали. Аргентинцы будут жаловаться в ООН и обвинять нас во всех смертных грехах, но главное – источник питания у нас, а у них нет ничего.

– Мне трудно было убедить себя, что это стоило гибели человека, – сказал Хуан.

– По большому счету, вероятно, не стоило, но ваш парень знал, что на кону. Вы все знаете.

Хуан не был настроен вести философские дискуссии со своим бывшим коллегой из резидентуры, поэтому спросил:

– Что за щекотливую ситуацию вы упомянули?

Оверхольт пересказал Председателю все известное о происходящем на станции «Уилсон/Джордж», среди прочего, что он узнал от Тома Паркера.

Когда он умолк, Хуан сказал:

– Значит, возможно, этот Дэнгл…

– Гэнгл, – поправил Оверхольт.

– Гэнгл спятил и грохнул остальных?

– Вполне возможно, хотя по оценке доктора Паркера – он исходит из того, что узнал от астронавта – Гэнгл просто склочник-одиночка.

– Лэнг, именно такие рубят топором семью или стреляют в прохожих с колокольни.

– Ну… да. Но все равно не следует забывать, что меньше чем в тридцати милях оттуда – аргентинская база. Вы же знаете, они давным-давно скандалят из-за того, что весь Антарктический полуостров – их суверенная территория. Вдруг это их первый шаг в большой операции? Там есть и другие базы. Норвежская, чилийская и английская. Может дойти очередь и до них.

– Или просто невменяемый парень, который провел слишком много времени во льдах, – сказал Хуан.

– Проблема в том, что определенного ответа у нас не будет еще почти неделю, а может, и дольше, если погода не улучшится. И, если это дело рук аргентинцев, к тому времени, как мы это выясним, будет уже поздно.

– Значит, вы хотите, чтобы мы отправились на юг и разобрались, что стряслось на «Уилсон/Джордж»?

– Именно. Легкая прогулка. Быстрый бросок на юг, глянете, что там, и скажете старому дядюшке Лэнгстону, что ему не о чем беспокоиться.

– Мы, конечно, это сделаем, но знайте, что мы с Максом пас.

– У вас на уме что-то другое?

Кабрильо объяснил, что они обнаружили «Летучий голландец» и хотят рассказать семьям пилотов дирижабля, какая участь постигла их близких полстолетия назад.

– Грандиозная идея, – загудел Лэнг. – Именно то, что вам нужно, чтобы немного развеяться. Все равно в этом плавании экипаж не будет в вас нуждаться. Макс слишком нервничает, да и вам полезно отвлечься.

– Да, пока не забыл: мой специалист по оружию считает, что спутник был сбит.

– Повторите.

– Вы не ослышались. Во внешнем корпусе «батарейки» есть вмятины. Две соответствуют двум попаданиям пуль, но третья – загадка. Нужна тщательная проверка.

– Да, мы собираемся ее провести, но спасибо за бдительность. И сомневаюсь, что ваш парень прав. У Аргентины нет техники, которая могла бы сбить ракету в такой поздней фазе полета, да и зачем бы им это? Запуск был не военный.

– Я просто передал, что он думает. Если он ошибается, отлично. Если нет, что ж, это совсем другая история. Не забудьте, кто продемонстрировал способность сбивать спутники и кто, кстати, постоянно блокирует в ООН применение более энергичных санкций против Аргентины.

Это заставило Оверхольта надолго замолчать.

– Мне не нравятся ваши намеки.

– Мне тоже, – согласился Хуан. – Но это пища для размышлений. Мы по-прежнему нужны вам в Антарктиде?

– Больше чем когда-либо, мой мальчик, больше чем когда-либо.

Глава 11

Вызов состоял из одного слова: «Приезжай». Несмотря на краткость сообщения, майор Хорхе Эспиноса прочел в нем многое, и все было плохо. Потребовалось почти двенадцать часов, чтобы организовать переезд от северной границы в поместье отца в травянистой пампе в ста милях к западу от Буэнос-Айреса. Последнюю часть пути он лично вел свой однопропеллерный «Тербайн-Ледженд», который очень походил на легендарный «Спитфайр» и имел почти такие же летные качества. Лейтенант Хименес с толстыми повязками на ожогах сидел на заднем сиденье.

Когда отцу отдали командование Девятой бригадой, он на деньги семьи построил в поместье новый командный центр и казарму. Старую посадочную полосу в миле от хозяйского дома расширили и нанесли покрытие, чтобы она могла принимать полностью загруженный С-130. Были также построены вертолетная площадка и большой металлический ангар.

Сам военный лагерь был устроен так далеко от большого дома, что даже минометные стрельбы не тревожили генерала, его новую молодую жену и их двоих детей. В казарме могла разместиться тысяча солдат элитного подразделения, со всем необходимым для их жизни. Возле плаца нашлось место для полосы препятствий и самого современного фитнес-центра.