Молчаливый страж

Вампира и ведьму связывали дружеские отношения, но окружающие об этом не знали. Да и в деревне Ватир появлялся в крайней необходимости. От дурной головы, жители всякое могли натворить, даже взяться за вилы с факелами против упыря. Но никто не мог поклясться, что видел, как он пьет чью-то кровь, разве что кроме Весеи. Но до гастрономических особенностей вампира ей не было никакого дела.

— И что же это темному принцу взбрело в голову вернуться сюда, отдых у него что ли? — с усмешкой проговорила ведьма убирая горшочки с едой.

За окном стояла непроглядная тьма, даже звезд не было видно. В спальне крепко спали Каяма с Фреиром, как ведьма не гоняла мальчишку, он все равно на цыпочках, но возвращался к стражнице.

— О своих помыслах он не распространялся, но чувствую в нем непонятную тоску и сердечное волнение, — вампир потер костлявыми пальцами седые брови. В уголках алых глаз залегли тонкие морщинки, а под бледной кожей виднелись голубоватые вены.

— Говоришь волнение? — Весея заварила себе чай и села напротив. Задумчиво поскребла ногтем скатерть. — Видать не спроста дева зачастила на источники. Каждую ночь туда ходит, а потом возвращается вся такая довольная, даже прежней пустоты в глазах нет.

— Дело молодое, — Ватир пожал плечами, перед ним стояла деревянная чаша с животной кровью.

— Тело молодое! — повысила голос Весея, а затем сменила облик старухи.

— Так гораздо лучше, — вампир тоже не заставил себя ждать и теперь перед ведьмой сидел молодой мужчина тридцати лет с длинными черными волосами. На лице ни одной морщинки, глаза горят, тонкие губ раздвинулись обнажив белоснежные клыки.

— Ты тоже красавец. Но в наше время, выглядеть столь привлекательно — опасно. Деревня — не город, где можно затеряться и о тебе забудут. Здесь мы у всех на виду и потому приходится скрывать истинный облик, но сдается мне… твой хозяин и без этого знает какой ты на самом деле.

— Может знает, а может и нет. Он не злоупотребляет той тьмой, которая живет в нем.

— Да уж, а ведь мог бы давно стать королем. Всего-то и надо, что избавиться от отца, нескольких братьев и однообразного дворцового общества.

— Мог бы, но не станет. Тьма развращает, но он давно смог ее приручить. А потому — я спокоен за него, по крайней мере до поры до времени. А вот твоя постоялица — настораживает…

— С чего бы? — ведьма искренне удивилась.

— Слишком долго я существую на этой земле, чтобы не отличить обычную деву от слуги небесных богов. Да и ты прекрасно знаешь, когда в нашем мире становится слишком много тьмы, наступают трудные времена.

— Все это мне известно, но думала ты расскажешь что-то, чего я не знаю.

Вампир молчал, смотря в опустевшую чашку.

— Ты все еще не желаешь принять мое предложение?

— Стать вампиром? К чему мне это, когда я и без того могу возвращать себе прежний облик. Такова ведьмовская природа — мы, как и вы, не стареем.

— Но тебя легко убить, — он оказался за ее спиной и положил холодные руки на узкие женские плечи, погладил ключицу и остановился на мягкой, вздымающейся груди, слегка сжал ее. От ведьмы пахло травами, но не страхом. Он слышал, как гулко бьется ее сердце, чувствовал эти удары в своей ладони.

— Легко. Смерть — это часть жизни и ее тоже нужно суметь принять, — она коснулась его руки и подняла голову, откинувшись на вампира, как на спинку стула. — Не привлекает меня твое предложение.

— Как жаль… — выдохнул он ей в шею, даря легкие поцелуи и неторопливо перебирая ее бронзовые локоны, заглядывая голодным взглядом в вырез рубашки, открывающий аппетитную женскую грудь.

***

Разбудили Кольса доносящиеся с улицы голоса. Осень в этом году выдалась теплой, поэтому он спал с открытым балконом.

Перевернувшись на спину, принц еще несколько минут сонно моргал приходя в себя, пока окончательно не проснулся. На улице болтали служанки "Видимо тема их беседы настолько интересная, раз они позволили себе повысить голос и потревожить мой покой" — с раздражением подумал Кольс, поднимаясь с кровати и надевая халат.

Под окном в саду действительно стояли служанки, в руках одной была корзина со стираным бельем, а вторая его развешивала.

— Анна еще раз тебе говорю, сама ее видела! Она все время босиком ходит, а ведь осень на дворе. Солнце конечно пригревает, но я бы так здоровьем не рисковала, а этой хоть бы что.

Пухленькая брюнетка, расправила на веревке простыню.

— Мать честная! Пусть бы платок накинула, да видать не холодно ей, раз в одном платье разгуливает по лесу. Я лично, видела, как она и этот ведьмин внук за грибами ходили и на охоту, — продолжила возмущаться блондинка Анна. На ее круглом личике с румяными щечками читалось пренебрежение к той, о ком они говорили. Она морщила свой курносый нос и поджимала пухлые губки.

— Да как ты видеть то это могла, если сама боишься к дому этой старухи Весеи подойти? — служанка засмеялась, опустошая корзину.