Молчание

– Она совсем спятила, – сказал он и положил руку ей на живот. – Моя ненормальная мать и тетка годами изводили и мучили ее. Мне действительно жаль ее, но в конце концов она стала такой же безумной, как и они. Такое глупое беспокойство не пойдет на пользу ни тебе, ни ребенку, Фиби. Мы покончили с этими людьми. Давай сосредоточимся на нашей жизни и на ребенке, который скоро будет с нами.

– Отлично, мамочка, – сказал врач из-за голубой хирургической маски. – Еще одно хорошее усилие, и вы сможете познакомиться со своей крошкой.

Фиби закрыла глаза и сосредоточилась на нижней части своего тела, которую она на самом деле не чувствовала, но которая должна была остаться на месте. Слабое ощущение давления, а потом боль. Боль присутствовала всегда. Даже под воздействием обезболивающего она чувствовала, что младенец как будто разрывает ее пополам, словно перезрелый плод. Она поднатужилась изо всех оставшихся сил и издала низкий горловой крик.

– О боже! – дрожащим голосом произнес Сэм.

«Я родила что-то нечеловеческое, – подумала Фиби. – Миногу с рядами зубов».

Младенец запищал, и она открыла глаза.

– Это девочка, – объявил врач. – Чудесная маленькая девочка!

Фиби приподняла голову и увидела крошечное тельце, покрытое слизью и кровью, ручки, ножки и пучок влажных, слипшихся волос.

А в дверном проеме, за ее маленькой девочкой, врачом, акушеркой и Сэмом, возникла размытая фигура. Только силуэт, высокая темная тень, наблюдавшая за ними.

– Кто это? – спросила Фиби.

– Это наш ребенок. – Сэм взял ее за руку, потом наклонился и поцеловал. – Наша дочь.

– Нет, – сказала Фиби. – Там, в дверном проеме!

Сэм обернулся.

– Там никого нет, милая.

– Молодой отец желает перерезать пуповину? – поинтересовался врач, и Сэм пошел к другому концу кровати. Потом он вернулся, держа в руках их маленькую дочь, очищенную от последа и завернутую в мягкое фланелевое одеяло. Он наклонился и осторожно уложил ребенка Фиби на грудь.

– Думаю, она голодна, – сказал Сэм, дитя с зажмуренными глазами тыкалось в ее грудь. Сэм помог дочери найти сосок. Фиби погладила ее влажные волосы и вдохнула ее запах, а та сосала и глотала, решительно прилипнув к матери.

– Уилла, – сказала Фиби. – Определенно, это Уилла.

Она закрыла глаза и улыбнулась. Ее дочь здесь, здоровая и красивая. Десять пальчиков на руках и десять – на ногах.

– Я люблю тебя, – сказал Сэм. Затем он поцеловал волосы малышки. – И тебя тоже, маленькая Уилла, – добавил он.

Доктор и акушерка немного задержались, потом ушли. Вошла другая медсестра.

– Теперь вам надо отдохнуть, – сказала она.

Фиби снова закрыла глаза, прижимая ребенка к груди. Сэм стоял рядом с ней.

– Я заберу ее только на минутку, – сказала медсестра, разбудив Фиби. Ей снилась мама. Ее мать сидела на краю кровати, воркуя с Уиллой; одежда матери была вывернута наизнанку и насквозь промокла.

– Нам нужно проверить ее уровень билирубина, – объяснила медсестра. – Я вернусь через минуту-другую. – Она жизнерадостно улыбнулась Фиби; ее светлые волосы были уложены на затылке в идеальный узел.

– Сэм, – сказала Фиби и отпустила ребенка. От медсестры исходил слабый запах сигаретного дыма, замаскированный духами. – Где Сэм?

– Не могу сказать, дорогая. Вероятно, вышел подышать свежим воздухом или выпить чашку кофе.

Фиби кивнула.

– Уверена, он скоро вернется, – добавила медсестра и ободряюще похлопала ее по руке. Потом она взяла на руки ребенка. – Пойдем, маленькая горошинка. Скоро я принесу тебя к маме.

Фиби села и посмотрела им вслед, но увидела лишь коридор, освещенный флуоресцентными лампами. Она слышала приглушенные голоса. Где-то раздались три негромких гудка. По коридору прошел врач, потом человек в зеленом халате, толкавший медицинскую тележку.

Фиби протерла глаза, наклонилась к столу на колесиках рядом с кроватью и отпила глоток воды из стакана.

– Мамочка, – сказала она себе, улыбаясь и все еще не до конца веря в это. Но она стала матерью. И собиралась быть чертовски хорошей матерью, несмотря на свое воспитание. Нужно было лишь представить, что предприняла бы ее мать в той или иной ситуации, а потом сделать ровно наоборот.

– Думаешь, это так просто? – Ее мать снова была здесь, примостившись на краешке больничной кровати. Фиби моргнула один раз, потом другой.

Она ясно видела ярлычки и стежки на швах вывернутой одежды матери. Вода стекала с нее, просачиваясь сквозь тонкую простыню и собираясь в ногах кровати. От матери несло гнилью и сигаретным дымом.

Она улыбнулась Фиби, механически раздвинув в стороны голубовато-восковые губы.

– Ты не сможешь убежать от Темного Человека, любимая, – сказала она. – Только не после того, как он побывал внутри тебя. Только не после того, как у тебя появилось что-то, что он хочет получить.