Молчание

Дальше они шли в молчании. Когда они добрались до автомобиля, то устали и проголодались. Фиби заглянула под машину и нашла маленькую магнитную коробку под задним бампером, именно там, где оставила ее в январе. Крышка проржавела, и пришлось отбить ее камнем. С ключом в руке она повернулась к Сэму и увидела, как он достает листок бумаги, засунутый под щетку стеклоочистителя.

– Штрафная квитанция? Это не шутка?

– Нет, это не квитанция, – ответил Сэм. Остатки румянца сползли с его лица. Фиби заметила слабую дрожь пальцев, подошла ближе и взглянула на листок. Там не было слов, лишь картинка. Несколько линий и круг, похоже на детский рисунок.

Это была такая же метка, которую она видела на икре у Элиота.

– Тейло, – пробормотал он.

– Что?

– Не что, а кто. Тейло, Король фей.

Глава 8 Лиза 7 июня, пятнадцать лет назад

Лиза достала старое надколотое блюдце и положила туда три сахарных кубика, плоский кусочек слюды, найденный в ручье, и квадратное печенье, потом взяла и стакан апельсинового сока.

– Так ты всего лишь привлечешь окрестных шершней, – посетовал Сэмми, когда они вышли на задний двор и направились к лесу. На нем была черная футболка с картой созвездий, которая светилась в темноте. Его волосы были слишком длинными и взлохмаченными. Отец всегда сам стриг Сэмми. Он ставил стул на кухне, выкладывал расческу и ножницы и объявлял: «Парикмахерская открыта!» Он смачивал волосы Сэма, брызгая на них водой из-под крана и напевая: «Стрижка и бритье, два в одном!» Сэм смеялся, а отец начинал болтать, как цирюльник: «Как причешемся сегодня, уважаемый сэр? Пострижемся под ежик или немного уберем с боков? Капельку бриолина для лоска? Может быть, сделаем ирокез?» – поддразнивал он, взбивая влажные волосы Сэма к макушке и поднося зеркало. Тот смеялся еще громче. «Похоже на стегозавра, – говорил отец. – Очень модно в наши дни; тебе будет обеспечен успех у девочек. Настоящий дамский угодник!» Лиза подумала, что, наверное, нужно было предложить Сэму подровнять волосы, но он, скорее всего, отказался бы. Он просто отпускал волосы и дожидался, пока отцу не станет лучше, становясь все больше похожим на маленького дикаря. Сэмми никогда не старался иметь презентабельный вид.

– Ты еще не знаешь, – сказала Эви. – Тетя Филлис говорила, что феи любят сладости.

– Она просто дразнит тебя, – отозвался Сэм.

– Если ты мне не веришь, то почему пошел с нами? – спросила Лиза, оглянувшись на брата через плечо.

– Потому что хочу увидеть твое лицо, когда ничего не произойдет, – ответил он.

Лиза шла с большой осторожностью, словно канатоходец, чтобы ничего не уронить и не расплескать. Склон холма, ведущий к Рилаэнсу, был неровным и местами крутым. Земля пружинила под ногами толстым слоем перегнивших листьев. Можно было споткнуться о камни и упавшие ветки, но к Рилаэнсу вела малозаметная тропинка, которую дети поддерживали в чистоте. Молодые тополя и березы боролись за место под солнцем под пологом старых буков и кленов. В лесу стоял плотный суглинистый запах, всегда заставлявший Лизу делать глубокие, жадные вдохи. Хотя было лишь десять утра, воздух уже нагрелся, и Лиза с удовольствием вошла в лес, подальше от солнца. Пот, проступивший на ее руках и ногах, стал быстро сохнуть, создавая приятную прохладу.

– Вы что, собрались на пикник? – донесся голос откуда-то спереди.

Отлично. Это было как раз то, чего они меньше всего хотели. Джеральд и Бекка выходили из Рилаэнса. На Джеральде были камуфляжные брюки и футболка с логотипом «Звездного пути». Его большие квадратные очки в металлической оправе меняли на солнце свой цвет. Проблема заключалась в том, что стекла очень медленно возвращались в обычное состояние, и в густом лесу он почти ничего не видел. Бекка всегда носила розовое, и на этот раз не изменила своей привычке: ее шорты и блузка имели оттенок розового зефира. Комплект дополняли розовые сандалии и розовая лента в волосах. Она училась в одном классе с Сэмми, и он говорил, что она считает себя популярной, но все остальные втихомолку недолюбливали ее.

– Она слишком старается, – объяснил Сэмми. – И это еще слабо сказано; иногда на нее просто больно смотреть.

Подруги называли ее Мизинчиком, и, похоже, это ее вполне устраивало. Лизе казалось, что это не такое уж плохое прозвище, пока однажды она не посетила зоомагазин, где увидела крошечных новорожденных мышат, которых называли «мизинчиками» и продавали владельцам змей с вполне определенной целью. Теперь каждый раз, когда она видела Бекку, то думала о крошечных слепых мышатах, не имевших никаких шансов.

– Вроде того, – сказала Лиза, желая поскорее отделаться от них во что бы то ни стало. Она не собиралась говорить им правду о тарелке с подарками или упоминать о том, что они видели вчера вечером. И она не собиралась давать Джеральду возможность насмехаться над Эви и называть ее Стьюи.