Молчание бога

Дважды чудовище отшвыривало Воина, дважды Громовержец пускал в ход перуны, чтобы сдержать противника, пока остальные боги собирались с силами и мужеством. И даже получил удар огненной рукой в грудь, задохнулся, упал навзничь, и ему показалось что все, что пришел смертный час. Что он... Умрет?

А потом это наваждение прошло. И нужно было снова вставать, чтобы отразить очередной удар. И нужно было отдавать остатки своей Силы в общую Силу, чтобы сжать монстра, связать его и...

И ничего не вышло. Огненно-черный великан легко отбросил путы, смял Общую Силу, и показалось, что настал конец всему, что нужно только бежать... Бежать, спасаясь, скрыться в тумане или за пеленой дождя...

Дождя, подумал тогда Громовержец. И оглянулся. И открылось ему, что сотни, тысячи людей, охотников из лесов и земледельцев с побережья, рыбаков и жителей равнин смотрят на битву, смотрят на черный огонь, стеной приближающийся к ним... И огонь этот виден всем людям этой земли, до самых льдов. И что люди в ужасе смотрят на огонь и...

Они знают только одно средство против огня. Против степных и лесных пожаров. Они верят только в него. Только в дождь.

Чудовище настигло Охотницу, и та заметалась, пытаясь погасить горящие волосы. Она даже не кричала, а срывала руками огонь, остатками Силы сбивала его, а пламя вспыхивало снова и снова.

– Дождь! – вскричал Громовержец, собирая остатки Силы, выжимая из себя все, что было, о чем даже и не подозревал.

И вырос до самого неба. И правой рукой, загребая, потащил к месту битвы холодный воздух с ледяного моря. А правой – влажный с океана. И столкнул их над собой. Над собой и кричащим от боли Воином, над бьющейся в пламени Охотницей, над Мастером, пытающимся прикрыть Самку от ударов чудовища...

И хлынул ливень. Вздрогнул, вскинулся монстр, зашипел, как раскаленный камень в воде, метнулся в сторону, но ливень надежно окружал его. И люди смотрели на корчащегося под струями ливня гиганта, верили... ВЕРИЛИ... ВЕРИЛИ, что он сейчас умрет, что погаснет этот огонь, что дождь зальет каждую его искру, что не сможет огонь выжить в ливне...

А потом была тишина.

Воин стонал, лежа среди дымящихся деревьев, Охотница торопливо восстанавливала свои волосы, боги что-то там делали с Самкой, которая все еще билась в истерике, а Певец сидел прямо посреди огромной лужи, 6 своем ослепительно белом хитоне, и хохотал. Громовержец подошел к нему и ударил. Изо всех сил.

И не его была вина в том, что сил совсем не осталось.

Ловчему эта чудесная победа тоже не нравилась.