Молчание ягнят

— Программа по предотвращению особо тяжких преступлений. В одном юридическом журнале писали, что вы работаете в этой области, но что о результатах пока ещё рано говорить.

Кроуфорд согласно кивнул.

— Мы тут разработали вопросник. Составлен на основе допросов всех известных маньяков-убийц нашего времени. — Он передал Кларис толстую пачку скреплённых скоросшивателем листов. — Здесь есть раздел и для следователей, и для выживших жертв, если таковые имеются. На голубых листах — вопросы для убийцы, если он, конечно, пожелает отвечать. На розовых — вопросы, которые убийце задаёт следователь, чтобы фиксировать не только ответы, но и реакцию преступника. Так что тут довольно много писанины.

Писанины. Чутьё уже подсказывало Кларис, что сейчас последует предложение работы — хотя, быть может, Кроуфорд просто попросит её заняться какой-нибудь скукотищей, типа вбивать свежие данные в новую компьютерную систему. Конечно, она готова приложить все усилия, чтобы попасть в отдел исследования человеческой личности, но ни для кого не секрет, что происходит с женщиной, однажды согласившейся поработать в качестве секретарши — обычно она гниёт на этом месте до конца своих дней. Но так или иначе, случай представился, и нужно было сделать правильный выбор.

Кроуфорд чего-то ждал. По-видимому, окунувшись в собственные мысли, Кларис прослушала его вопрос. Ей пришлось напрячься, чтобы вспомнить, что он сказал.

— Какие тесты мне приходилось проводить? Многоаспектный «Миннесота», «Тематическая Апперцепция»… да, и ещё однажды я давала детям «Бендер-Гештальт».

— Вы пугливы, Старлинг?

— Пока что особо нечего было бояться.

— Понимаете, мы постарались опросить всех известных нам маньяков-убийц, которые в настоящее время отбывают тюремное заключение. Тридцать два человека. Нужно выстроить психологическую систему для выявления ещё не раскрытых преступлений. Большинство, как мне кажется, честно ответили на все вопросы — просто им нет никакого смысла запираться или пускать пыль в глаза. Двадцать семь согласились, так сказать, сотрудничать. Четверо приговорённых к смертной казни тут же потребовали за свои откровенные ответы право подать апелляцию. Что ж, вполне резонно. Но одного, причём самого важного для нас, расколоть так и не удалось. Я хочу, чтобы завтра вы встретились с ним в психиатрической лечебнице.

У Кларис радостно забилось сердце. Но вместе с радостью и приятным волнением вдруг появилось какое-то тревожное предчувствие.

— Кто он? — спросила девушка.

— Психиатр, доктор Ганнибал Лектер, — ответил Кроуфорд.

Оба замолчали. В любом цивилизованном обществе упоминание имени этого человека всегда вызывало одну и ту же реакцию.

— Ганнибал — каннибал, — наконец пробормотала Кларис, не сводя неподвижных глаз с Кроуфорда.

— Да.

— Хорошо, то есть… Ну, да, конечно. Я даже рада, что мне представилась такая возможность. Но просто интересно — почему именно я?

— В основном потому, что вы для этого подходите, — ответил Кроуфорд. — Хотя я даже не надеюсь, что он станет сотрудничать с нами. Он уже отказался, правда через третье лицо — главврача лечебницы. Но мне нужно хотя бы зафиксировать, что один из наших квалифицированных специалистов лично приходил к нему и пытался задавать вопросы. Впрочем, эти проблемы вас не касаются. Но дело в том, что у меня в отделе нет ни одного свободного сотрудника, который мог бы этим заняться.

— Знаю, ваш отдел сейчас очень перегружен… Дело Буйвола-Билла… Да ещё эти проблемы в Неваде.

— Всё правильно. Нехватка кадров — вечная история.

— Вы сказали «завтра». Значит вопрос срочный? Есть какая-то связь с текущим делом?

— Нет. Хотя я очень хотел бы её найти.

— А если он будет упираться, я всё равно должна представить вам психологическую оценку?

— Нет. Я уже и так по уши завален психологическими оценками доктора Лектера, и ни одна не похожа на другую. — Кроуфорд высыпал на ладонь две таблетки витамина «С» и плеснул в стакан минералки. — Понимаете, всё это очень странно. Лектер сам психиатр, пишет статьи для научных журналов — и нужно заметить, выдающиеся статьи — но ни в одной из них не касается проблем своих собственных отклонений. Как-то он прикинулся, что не против ответить на вопросы главного врача больницы Чилтона. Тот провёл несколько тестов, дал ему поскладывать какие-то глупые картинки. Лектер плёл полнейшую чушь, всем своим видом корчил из себя ненормального, даже грушу от тонометра на член надевал — а потом взял и опубликовал статью с психологической характеристикой самого Чилтона, где выставил его полным идиотом. Он отвечает на серьёзные письма студентов психиатрических факультетов, если темы их вопросов не связаны с его случаем — но это всё, что удаётся от него добиться. Если он откажется разговаривать, мне нужна от вас только конкретная информация: как он выглядит, что представляет собой палата, чем он занимается. Местный колорит, как говорится. Остерегайтесь прессы. Я имею в виду не настоящей прессы, а всех этих репортёришек из бульварных газетёнок. По-моему, они любят Лектера больше, чем самого принца Эндрю.