Молчание ягнят

— Они здесь не живут, — ответил мистер Гам и закрыл дверь. Он пошел было обратно к лестнице в подвал, но в дверь снова забарабанили, на этот раз куда громче.

Он опять приоткрыл дверь, не снимая цепочки.

Молодая женщина тут же сунула ему чуть ли не в лицо свое служебное удостоверение Федеральное бюро расследований.

— Извините, но мне надо с вами поговорить. Мне нужно разыскать кого-нибудь из родственников миссис Липман. Она здесь жила. Пожалуйста, помогите мне.

— Миссис Липман уж лет сто как умерла. И я не знаю никого из ее родственников.

— Может, вы знаете, кто был ее адвокатом? Или вел ее счета? У кого могли сохраниться ее деловые бумаги. Вы сами знали миссис Липман?

— Очень мало. А в чем дело?

— Я расследую обстоятельства смерти Фредрики Биммель. А как вас зовут?

— Джек Гордон.

— Вы были знакомы с Фредрикой Биммель, когда она работала у миссис Липман?

— Нет. Это такая большая, такая толстуха? Может, я ее и видел, не помню точно. Извините, я был с вами резок… Я, видите ли, спал… У миссис Липман был адвокат, у меня, наверное, сохранилась его визитная карточка. Надо поискать. Может, вы зайдете? Тут такой сквозняк, да и моя кошка пулей отсюда выскочит… Лови ее потом.

Он подошел к большому бюро с округлой крышкой, стоявшему в углу кухни, открыл его и принялся копаться в ячейках. Старлинг прошла внутрь и достала из сумки блокнот.

— Ужасная история, — произнес он, продолжая копаться в бумагах. — Как вспомню, прямо мороз по коже. Вы не знаете, они еще никого не нашли?..

— Пока нет. Но расследование идет. Мистер Гордон, вы здесь поселились после смерти миссис Липман?

— Да. — Гам наклонился над бюро, стоя спиной к Старлинг, открыл один из ящиков и принялся в нем копаться.

— А здесь не осталось никаких бумаг? Деловых бумаг, документов?

— Нет, ничего не осталось. А у ФБР есть какая-нибудь версия? Здешняя полиция, кажется, ни о чем и представления не имеет. У вас уже есть какие-нибудь приметы, отпечатки пальцев?

Из складок халата на спине мистера Гама выползла бабочка Мертвая голова. Она остановилась между лопатками, как раз напротив сердца, и поправила крылышки.

Старлинг уронила блокнот в сумку.

Так. Мистер Гам, собственной персоной. Хорошо, что у меня пальто расстегнуто. Надо ему зубы заговорить, а самой как-нибудь добраться до телефона. Нет. Он уже знает, что я из ФБР. Если оставить его хоть на минутку, он ее убьет. Прострелит почки. Как же, дождешься. Как только обнаружат, сразу будут брать. Телефон, где у него телефон? Не вижу. Не в этой комнате. Спросить у него? Набрать номер, а потом — за револьвер. Положить его на пол, лицом вниз. И ждать, пока приедет полиция. Да, так и надо действовать. Вот он поворачивается…

— Вот его карточка, — сказал он. — Там телефон указан.

Взять у него карточку? Ну, нет!

— Отлично! Спасибо, мистер Гордон. От вас можно позвонить?

Он положил карточку на стол, и в этот момент бабочка вспорхнула с его спины, пролетела над головой и села между ними на шкафчик для посуды над раковиной.

Он посмотрел на бабочку, а она — нет. Старлинг не спускала глаз с его лица. Он понял.

Их глаза встретились. Все было абсолютно ясно.

Мистер Гам чуть склонил голову набок и улыбнулся:

— У меня есть радиотелефон в кладовке. Пойду принесу.

Нет! Надо брать его прямо сейчас!

Она выхватила револьвер одним из плавных, раз четыреста повторенных движений; и вот он оказался там, где ему положено быть, надежно запертый в руках. Весь окружающий ее мир сконцентрировался на мушке и центре его груди.

— Не двигаться!

Он поджал губы.

— Подними руки! Медленно подними руки вверх!

Вывести его отсюда, но чтобы между нами все время был стол. Вывести на улицу. И положить на землю, лицом вниз. А потом показать удостоверение прохожим.

— Мистер Габ… Мистер Гам, вы арестованы. Сейчас мы с вами — очень медленно — выйдем на улицу.

Вместо этого он просто вышел из комнаты. Если бы он потянулся к карману или за спину, если бы она заметила какое-нибудь оружие, она бы тут же выстрелила. Но он просто вышел вон из комнаты.

Она слышала, как он побежал вниз, в подвал, и, обогнув стол, бросилась к двери и к лестнице. Ступени были ярко освещены, но его здесь уже не было. Ловушка! В этом ярком свете она — как мишень, открытая со всех сторон.

Из подвала донесся тонкий крик, тонкий, словно вырезанный из папиросной бумаги.