Молчание ягнят

— Ну, я сказал Бадди Сипперу со склада утиля, мол, отдам ее за полсотни, только чтоб сам забрал. Думаю, он ее уже разобрал.

— А вы мне телефончик его не дадите, мистер Бардуэлл?

— А он-то вам на что? Если кому чего и следует тут получить, так мне, не ему же?

— Прекрасно понимаю вас, сэр. Но до пяти я делаю то, что мне говорят, а они сказали, найти машину. У вас есть его телефон?

— Книжку никак не найду. Давно куда-то задевалась. Знаете, как это, когда у тебя внучат куча. На Центральную позвоните, у них должен быть. Спросите склад утиля Сиппера.

— Много вам обязана, мистер Бардуэлл.

На складе утиля подтвердили, что машина уже разобрана и пущена под пресс, чтобы пойти в переплавку. Мастер проверил по спискам серийный номер машины и сообщил его Старлинг.

Эх ты, мышка из сраного домишка, подумала Старлинг, не вполне еще освободившись от арканзасской манеры выражаться. Тупик. Ничего себе — валентинка.

Она прижалась лбом к холодному телефонному аппарату. Арделия Мэпп заглянула в будку и, придерживая одной рукой у бедра пачку книг, другой протянула ей баночку апельсинового сока.

— Много обязана, Арделия. Мне надо еще один звонок провернуть; если успею вовремя, нагоню тебя в кафешке, идет?

— А я так рассчитывала, что тебе удастся отделаться от этого неудобоваримого диалекта! — сказала Мэпп. — Читай побольше, детка, книги помогут. Я лично больше никогда не пользуюсь красочным patois[14] родимого микрорайона. Только начни говорить, словно горячей картошкой рот набив, тут все и скажут, что ты дефективная. — И Мэпп закрыла дверь в будку.

Старлинг понимала — придется сделать попытку получить дополнительную информацию от Лектера. Если ей удастся договориться с Чилтоном, может быть, Крофорд разрешит ей снова посетить психиатричку. Она набрала номер Чилтона, но ей так и не удалось прорваться через секретаршу.

— У доктора Чилтона совещание с коронером[15] и заместителем районного прокурора, — сказала секретарша. — Он уже беседовал с вашим начальством, и с вами ему разговаривать не о чем. Всего хорошего.

7

— Наш приятель Миггз умер, — сказал Крофорд. — Вы все мне рассказали, Старлинг? — Усталое лицо Крофорда казалось настолько восприимчивым к любому сигналу, как овальная мордочка совы, и настолько же бесстрастным.

— Как? — Все внутри у нее застыло, нужно было как-то справиться с этим.

— Незадолго до рассвета проглотил собственный язык. Чилтон полагает, что Лектер уговорил его сделать это. Ночной дежурный слышал, как Лектер о чем-то говорил Миггзу — очень тихо. Лектер многое знал о Миггзе. Разговаривал с ним довольно долго, но дежурный не мог расслышать о чем. Потом Миггз довольно долго плакал, а затем смолк. Вы все мне рассказали, Старлинг?

— Да, сэр. Если сравнить мой доклад с записями — все, почти дословно.

— Чилтон звонил и жаловался на вас… — Крофорд подождал немного и, казалось, был доволен, что она не задает вопросов. — Я сказал, что нахожу ваше поведение вполне удовлетворительным. Чилтон пытается избежать расследования по делу о нарушении гражданских прав.

— А должно быть такое расследование?

— Разумеется, если родственники Миггза потребуют этого. Отдел защиты гражданских прав расследовал тысяч восемь дел в нынешнем году. Рады будут добавить Миггза к тем, кто уже есть у них в списках.

Крофорд внимательно посмотрел ей в лицо:

— Как вы? Нормально?

— Не знаю, как к этому отнестись.

— Никак. Не следует особенно расстраиваться из-за этого. Лектеру просто хотелось позабавиться. Он прекрасно понимает, что никто ему ничего за это по-настоящему сделать не сможет, так что — почему бы и нет? Чилтон на какое-то время отберет у него книги и стульчак, лишит сладостей. — Крофорд сложил руки на животе, сплел пальцы, оттопырив большие, и уставился на них, словно сравнивая. — Лектер ведь расспрашивал вас обо мне, верно?

— Он спросил, очень ли вы заняты. Я ответила — «да».

— И это все? Вы не опустили ничего личного, опасаясь, что мне неприятно будет это читать?

— Нет. Он сказал, что вы — стоик. Но я об этом написала.

— Да, помню. Больше ничего?

— Нет, я ничего не пропустила. Вы ведь не думаете, что я выдала ему какие-то сплетни, поэтому он и говорил со мной?

— Нет.

— Я не знаю о вас ничего, что касалось бы вашей личной жизни, да если бы и знала — не стала бы это ни с кем обсуждать. Если вы мне не верите, давайте сейчас выясним это раз и навсегда.

— Я вам верю. Следующий вопрос.

— Вы же что-то такое подумали или…

— Переходите к следующему вопросу, Старлинг.

— Намек Лектера про машину Распая ни к чему не привел. Она ушла под пресс четыре месяца назад из дома номер 9 по улице Дитч в Арканзасе и отправлена в переплавку. Может быть, если я опять пойду и поговорю с ним, он еще что-нибудь мне скажет?

— Вы все до конца выяснили?

— Да.

— Почему вы решили, что автомобиль, на котором ездил Распай, был его единственной машиной?

— Только эта машина была зарегистрирована, он не был человеком семейным, я предположила…