Молчание ягнят

— Вы ведь мне написали, что приняты в Академию, верно? И я, кажется, не ответил? Не ответил, я помню. А надо было.

— Ну, у вас ведь были и более важные дела.

— Вы слыхали о ППОТП?

— Это Программа профилактики особо тяжких преступлений. Я читала об этом в «Бюллетене правоохранительных органов». Там писали, что вы работаете над базой данных, но программа еще не введена в действие.

Крофорд кивнул:

— Мы составили опросник. Включили всех известных в наше время преступников, совершавших серийные убийства. — Он протянул ей толстую пачку листков в хлипкой бумажной обложке. — Тут есть раздел для следователей и для жертв, если кто-то выжил — тоже. Голубые листки — для убийцы, если таковой пожелает ответить, а на розовых — те вопросы, которые должен задавать убийце ведущий опрос, отмечая не только его ответы, но и его реакцию. Куча писанины.

Писанина. Клэрис Старлинг почувствовала, как просыпается в ней карьеризм и, словно охотничий пес, принюхивается и делает стойку. Сейчас ей предложат работу, может быть, сплошное занудство вроде введения необработанных данных в новую компьютерную систему. Конечно, соблазнительно сразу попасть в Отдел криминальной психологии на любую должность. Но Клэрис прекрасно знала, что происходит, если женщина начинает с секретарской работы: ярлычок «секретарша» пристанет — не отлепить до конца дней своих. Сейчас придется выбирать. Нужно сделать правильный выбор.

Крофорд молча ждал. Кажется, он задал ей какой-то вопрос. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы вспомнить.

— Какие тесты вам приходилось проводить? Миннесотский многопрофильный или Роршах?

— ММО — да, а тест Роршаха ни разу, — ответила она. — Еще проводила ТАТ, а Гештальт-тест Бендер[2] — с детьми.

— Вы как, не из пугливых?

— Вроде нет.

— Понимаете, мы попытались опросить и обследовать всех уголовников, которые сидят за серийные убийства — таких тридцать два случая, — чтобы создать базу данных для психологического профилирования нераскрытых убийств. Многие — большинство — согласились отвечать на вопросы; я думаю, в значительной мере из желания выпендриться… Двадцать семь согласились вполне охотно; четверо из камеры смертников ожидали отмены приговора, они, естественно, заткнулись. Но с одним — с тем, который нужен нам позарез, — у нас полный провал. Я хочу, чтобы за него взялись вы. Завтра нужно поехать к нему в психиатричку.

Сердце Клэрис Старлинг подпрыгнуло от радости, а потом чуть было не ушло в пятки.

— Кто этот человек?

— Доктор Ганнибал Лектер, тот психиатр, — ответил Крофорд.

Краткое молчание. Оно всегда следует после упоминания этого имени там, где собираются цивилизованные люди.

Не в силах пошевелиться, Старлинг не сводила с Крофорда глаз.

— Ганнибал-Каннибал? — наконец произнесла она.

— Да.

— Ну, что ж… Ладно. Хорошо. Я рада, что… такая возможность… Только я хочу вам сказать… Интересно, почему именно я?

— Главным образом, потому, что вы оказались под рукой, — ответил Крофорд. — Не думаю, что он согласится пойти нам навстречу. Он уже отказался, правда, не прямо, а через директора больницы. Но мне необходимо заявить, что квалифицированный специалист побывал у него и просил его лично ответить на наши вопросы. Причины? Вас они не должны интересовать. В Отделе сейчас нет никого, кому я мог бы поручить это дело.

— Я знаю, у вас тут дел нераскрытых… Буффало Билл[3]… да еще эти убийства в Неваде, — сказала Старлинг.

— Точно. Старая история — недостает свежих трупов.

— Вы сказали — завтра. Торопитесь? Это имеет какое-нибудь отношение к расследуемому делу?

— Нет. Хотелось бы, чтоб имело.

— А если он упрется? Мне все равно делать психологическую оценку?

— Да нет. Я уже по уши завален этими оценками недоступности доктора Лектера, при этом все они абсолютно разные. — Крофорд вытряхнул на ладонь две таблетки витамина C и приготовил себе стакан алка-зельцер[4] — запить. — Смешно, знаете ли: Лектер психиатр и сам пишет статьи в журналы по психиатрии — ну просто нетленки! — но никогда и словом не обмолвится о собственных отклонениях. Он как-то сделал вид, что согласен на проведение некоторых тестов, — их предложил директор психиатрички, Чилтон. Лектер согласился посидеть с манжеткой для измерения кровяного давления, надетой на пенис, пока ему показывали всякие картины — про крушения и ДТП. А потом Лектер первым опубликовал свои наблюдения и оставил Чилтона в дураках. Он ведет серьезную переписку со студентами и учеными по тем вопросам психиатрии, которые не связаны с его собственным случаем, и это — все. Если он откажется разговаривать с вами, напишете обычную докладную. Как он выглядит, как выглядит его камера, чем он занят. Тамошняя атмосфера, так сказать. Остерегайтесь журналистов, не серьезных, а скандальных. Они обожают Лектера даже больше, чем принца Эндрю.[5]

— Кажется, какой-то бульварный журнальчик предложил ему пятьдесят тысяч долларов за кулинарные рецепты? — спросила Старлинг. — Я помню что-то в этом роде.

Крофорд кивнул: