Молчание ягнят

Она передала бумаги ночному дежурному и с облегчением бросилась в кровать. Дневные голоса все еще звучали вокруг еле слышно, тише, чем дышала во сне Арделия Мэпп на кровати у стены напротив. В густой тьме пред глазами вставало крохотное мудрое лицо бабочки. Ее сверкающие в темноте глаза видели Буффало Билла.

Из космического тумана, оставленного пребыванием в Смитсоновском институте, выплыла последняя мысль, словно кода дня: По всему нашему миру, в той его половине, что теперь скрыта мглою ночи, я должна искать и найти существо, что живет слезами других.

15

Восточный Мемфис, штат Теннесси. Кэтрин Бейкер Мартин и самый любимый из ее дружков смотрят ночной фильм по телевизору у него дома, покуривая набитый гашишем кальян. Рекламные объявления все чаще прерывают фильм, становясь все длиннее и длиннее.

— Слушай, есть охота, а у меня дома воздушная кукуруза. Хочешь?

— Давай ключи, я схожу.

— Сиди. Мне все равно надо проверить, мать звонила или нет.

Она поднялась с кушетки, высокая, молодая женщина, широкобедрая, чуть полноватая, с правильными чертами лица и прекрасными густыми волосами. Нашла туфли под журнальным столиком и вышла на улицу.

В этот февральский вечер погода была сырая, но не холодная. Легкий туман с Миссисипи до половины скрывал машины на стоянке. Зато убывающий месяц в ясном небе, казалось, повис прямо над головой. Он был тонким и бледным, словно костяной рыболовный крючок. От взгляда вверх голова у нее слегка закружилась. Не совсем твердыми шагами она отправилась через стоянку, держа курс к дверям собственной квартиры. Идти было недалеко — шагов сто, не больше.

Совсем рядом с домом припарковался коричневого цвета крытый грузовичок, втиснувшись между жилыми трейлерами и моторными лодками на прицепах. Она обратила на него внимание только потому, что на таких грузовичках часто доставляли подарки от матери.

Когда Кэтрин проходила мимо грузовичка, в тумане вдруг зажглась лампа. Это был торшер с абажуром, он стоял прямо на асфальте позади грузовика. Под торшером она увидела мягкое кресло с обивкой в красных цветах: яркие и крупные, они противились наплывающему на них туману. Эти два предмета обстановки стояли здесь, словно в витрине магазина или на выставке мебели.

Кэтрин Бейкер Мартин зажмурилась и снова открыла глаза, но не остановилась. В голове у нее крутилось слово «сюрреализм», и она решила, что всему виной гашиш. Но с ней все в порядке. Просто кто-то въезжает, а может, выезжает куда-то. Въезжает. Выезж… Кто-нибудь вечно переезжает в этом районе. «Виллы Стоунхиндж». Дрогнула занавеска в окне ее квартиры, и Кэтрин увидела свою кошку: та выгибала спинку и прижималась боком к стеклу.

Она уже держала ключ в руке, но, прежде чем вставить его в замочную скважину, обернулась. Из задней двери грузовичка вылез мужчина. В свете лампы она разглядела, что рука у него закована в гипс и висит на перевязи. Она вошла в дом и заперла за собой дверь.

Кэтрин Бейкер Мартин заглянула в щель между занавесями и увидела, что мужчина пытается поднять кресло в грузовик. Он пытался сделать это при помощи здоровой руки, подталкивая кресло коленом. Кресло упало и перевернулось. Он поставил его на ножки, лизнул палец и попробовал стереть пятно жирной грязи с яркой обивки.

Она вышла на улицу.

— Давайте помогу. — Тон был выбран правильный — просто помогу, и все тут.

— Правда? Спасибо вам. — Странный, напряженный голос. И акцент. Явно не из этих мест.

Торшер освещал его лицо снизу, искажая черты. Но фигура его была четко видна. На нем были хорошо отглаженные брюки цвета хаки и рубашка из чего-то вроде замши, расстегнутая на веснушчатой груди. Подбородок и щеки — гладкие, как у женщины, ни волоска. Глаза над высокими скулами только поблескивали в тени абажура. Он так же внимательно глядел на нее, и она чувствовала это. Мужчины часто поражались ее фигурой, когда она оказывалась рядом; некоторые скрывали это более умело, чем другие.

— Прекрасно, — сказал он.

От него противно пахло, и она с отвращением заметила, что на замше рубашки курчавятся волоски — на плечах и под мышками.

Поднять кресло и поставить его на низко расположенный пол грузовичка было вовсе не трудно.

— Давайте продвинем его вперед, не возражаете? — Он забрался внутрь и с грохотом передвинул какие-то вещи, неглубокие тазы — такие можно подставить под машину, чтобы сливать масло, — и небольшую ручную лебедку, в просторечии — гробоподъемник.

Они протолкнули кресло внутрь, так что оно оказалось сразу за сиденьями.

— У вас примерно четырнадцатый?[32] — спросил он.

— Что?

— Вы не передадите ту веревку? Вон там, у вас под ногами.