Молчание идола. Сага заброшенных храмов

О'Доннелл поехал впереди, изо всех сил пытаясь припомнить детали украденной карты. Обогнув скалу в юго-западном направлении, он мысленно провел линию от ее вершины к трем пикам, видневшимся вдалеке на юге. После этого они с Гассаном быстро поехали на запад. Там, где они должны были пересечь воображаемую линию, они обнаружили следы древней тропы, поднимавшейся в горы. Карта не солгала, и память О'Доннелла не подвела его. Следы конских копыт указывали на то, что недавно по тропе проехали люди. Гассан был уверен, что это люди Хоуклина, и О'Доннелл согласился с ним.

— Они сверили путь по Замку Акбара так же, как и мы. Расстояние между нами сокращается. Но мы не должны слишком приближаться к ним. Наши силы неравны, их больше. Нам остается не показываться им на глаза, пока они не заберут идола. Тогда нападем на них и отнимем добычу.

Глаза Гассана блестели, ему по душе была такая стратегия.

— Но нам надо быть осторожными, — сказал он. — Отсюда начинаются владения Якуб-хана, который грабит путников. Если бы они знали тайные тропы, они могли бы не встретиться с ним. Теперь им надо не попасться к нему в лапы. И мы тоже должны вести себя осторожно! Якуб-хан вовсе не друг мне, а курдов он попросту ненавидит!

* * *

В полдень они все еще ехали по заросшей, бесконечно петляющей старой тропе — это был слабый след заброшенной дороги.

— Если тот вазири добрался до Якуб-хана, — сказал Гассан, когда они двигались по узкому ущелью между скалами, — джоваки будут наготове, чтобы встретить непрошеных гостей. Яр-Мухаммед не подозревает, кто такой Хоуклин на самом деле, и не знает, чем он занимался. Якуб тоже этого не знает. Я думаю, что он знает, где находится замок, но он слишком суеверен для того, чтобы проникнуть внутрь замка. Он боится духов и ничего не знает про идола. Пемброк был единственным человеком, вошедшим в замок, и только Аллах ведает, за сколько веков. Я слышал эту историю от его слуги, умершего в Пешаваре от укуса змеи. Хоуклин, Джегунгир-хан, ты и я — больше никто на свете не знает о существовании этого идола.

Внезапно им навстречу по ущелью выехал на коне стройный патанец с ястребиным лицом.

— Стойте! — повелительно крикнул он, подъезжая к ним с поднятой рукой, в которой, однако, не было оружия. — По какому праву вы едете по территории Якуб-хана?

— Осторожнее! — прошептал О'Доннелл. — Это джоваки. Впереди нас может ожидать десяток винтовок, нацеленных прямо на нас.

— Я дам ему денег, — так же тихо отозвался Гассан. — Якуб-хан собирает дань со всех, кто проезжает по его землям. Может быть, этому парню ничего больше не надо.

Поклонившись в седле, он обратился к джоваку.

— Мы всего лишь бедные путники, и мы будем рады заплатить дань вашему отважному предводителю. Мы едем одни.

— А кто же тогда там, за вами? — грозно спросил джоваку, кивнув головой в сторону, откуда они ехали. Гассан, забыв об осторожности, обернулся назад, продолжая держать монеты в вытянутой руке. В этот миг на смуглом лице джоваку появилось выражение злобного триумфа, и одним быстрым движением, как кобра, он выхватил кинжал и бросился на ничего не подозревавшего перса.

Однако ни был он стремителен, О'Доннелл оказался проворнее, чутьем угадав ловушку, в которую они попали. Когда кинжал уже был возле горла Гассана, сабля О'Доннелла блеснула на солнце, и сталь зазвенела о сталь. Кинжал выпал из руки патанца, и он, выругавшись, схватился за ружье, притороченное к седлу. Но прежде чем он сумел освободить ружье, О'Доннелл ударил во второй раз, и этот удар рассек надвое тюрбан и голову под ним. Конь джоваку дернулся и захрапел, сбросив с себя мертвого седока, и О'Доннелл повернул назад своего коня.

— Едем обратно, — выкрикнул он. — Это засада!

Короткая схватка заняла совсем немного времени. Но когда джоваку упал на землю, в ущелье прогремели ружейные выстрелы. Конь Гассана дернулся под ним и понес седока по ущелью, разбрызгивая кровь во все стороны. О'Доннелл направил своего коня вслед за Гас-саном, которому так и не удалось справиться с обезумевшим от боли животным.

Они еще не домчались до выхода из ущелья, когда навстречу им выехали три всадника, все трое джоваки, размахивая своими кривыми саблями. Обезумевший конь Гассана нес его прямо на них, и все усилия перса удержать животное оставались напрасными. В отчаянии он выхватил из-за спины винтовку и начал стрелять. Один из коней заржал и упал, сбросив седока. Второй всадник нелепо взмахнул руками и свалился под ноги своего коня. Третий всадник с дикой яростью набросился на Гассана, но перс увернулся от удара и проскакал мимо него на своем безумном коне.