Молчание костей

– С помощью Прозор ты оценишь ущерб, нанесенный вашим снастям, и прикинешь, что понадобится с нашей стороны для ремонта.

– Ну разве это не великодушно? – хмыкнул Ласлинг. – Как если бы тебя пырнули ножом в переулке и вежливо поинтересовались, не нужно ли остановить кровотечение.

Доктор Эддралдер оперся рукой о выступ стены и повернулся к Ласлингу:

– Как ни трудно в это поверить – и я понимаю ваши опасения, – эти люди сдержат слово. Они оказали мне и моей дочери большую услугу, и я у них в долгу. Ваши травмы свежие?

Ласлинг, казалось, в чем-то убедил самого себя, прежде чем ответить:

– Достаточно свежие, чтобы мешать мне спать по ночам.

– Тогда я займусь вами, как только разберусь с остальными. Господин Вуга, не будете ли вы так любезны показать мне дорогу?

– Любезен? Да я из штанов выпрыгну. Ничто не доставляет мне большего удовольствия, чем помогать пиратам копошиться в трюме нашего корабля.

Вуга оглянулся на своего капитана, который после недолгого размышления коротко кивнул.

– Твой доктор либо очень искренний человек, – сказал Верранвелл Фуре, – либо очень убедительный лжец.

Пока шла абордажная операция, Адрана сидела в каюте капитана, пытаясь отвлечься от надвигающейся опасности. У нее имелись дневники и личные письма, которые требовалось просмотреть. У нее был ящик с Тем Самым Щелкуном, за которым нужно было присматривать, мало ли что. У нее была Меррикс в обзорной рубке, на случай если бы захотелось поговорить. И конечно, Страмбли, Сурт и Тиндуф остались на корабле, то есть находились не слишком далеко. Паладин был прямо здесь – точнее, его голова, прикрепленная к столу, как большое стеклянное украшение.

– Кажется, вы взволнованы, мисс Адрана, – заметил робот, когда она перевернула очередную страницу одного из старых, в основном зашифрованных вахтенных журналов, которые они с сестрой унаследовали от Босы Сеннен. – Могу я в какой-то степени развеять ваши опасения? Мы уже атаковали другие корабли, не понеся урона. С каждым разом мы становимся лучше в этом деле – хладнокровнее и эффективнее. С каждым разом…

– В некоторых мирах есть такая игра, Паладин, – беззлобно перебила она. – Берут особый пистолет с вращающимся барабаном и заряжают один патрон. Затем раскручивают барабан и приставляют пистолет к голове, заключив пари. Жмут на спуск, крутят и снова жмут. Какое-то время игрокам везет: боек попадает в пустую камору барабана. Ты бы сказал, что участник игры совершенствует свои навыки, если подобное повторяется несколько раз?

– Сомневаюсь, что эта аналогия полностью соответствует нашему случаю.

– А я сомневаюсь, что она ему не соответствует, Паладин, – возразила Адрана. – Мы испытывали судьбу в Малграсене; ничто не говорит о том, что мы не занимаемся этим же здесь.

– И все же вы согласны с сестрой в том, что заполучить череп крайне важно.

– Он нам поможет.

– Что ж…

– И все же до сих пор мы неплохо обходились без него. Лагганвор прав: мы выиграем от получения разведданных. Однако недопустимо, чтобы риск, связанный с приобретением черепа, превосходил выгоду от него.

– Хотелось бы заметить, что уже поздно соизмерять одно с другим.

– Раньше ты не был столь саркастичен.

– Ваш отец не потерпел бы такого. Да и вы, если уж на то пошло.

Это было правдой. Фура была предана Паладину, любила его, как дядю или доброго старшего брата. Адрана же… не поддавалась эмоциям. Паладин казался ей фундаментально тупой развалиной, слепым орудием их отца, рабом, распространяющим его добрый, но чрезмерно протекционистский и властный режим на их спальню и игровую комнату.

В какой-то степени она не ошибалась. Но недооценила потенциал робота и опыт, накопленный им в прошлой жизни. Фуре потребовалось время, чтобы привести Паладина в чувство, разблокировав давно замороженные хранилища памяти и схемы принятия решений. Когда-то он был солдатом и теперь снова им стал.

А еще он был так сильно поврежден, что его прежнее тело с манипуляторами и колесами пошло на металлолом, когда Фура сбежала из Мазариля, чтобы спасти Адрану.

От него осталась прозрачная сфера – точнее, три четверти сферы, – полная неугомонных реле и мерцающих огней, покрытая тонкими швами. Трещины и дыры в стекле заделала Сурт, которая приняла судьбу робота близко к сердцу: она соединила осколки и подыскала замену недостающим фрагментам, ловкими пальцами обточив полученные из других источников и зачастую разноцветные кусочки до нужной формы. Стеклянная голова крепилась к столу посредством «ошейника», через который Паладин обменивался данными с кораблем. «Мстительница» с ее парусами, снастями, гаусс-пушками, ионными двигателями, подметалой и трещальником теперь в каком-то смысле стала его телом.

Возможно, для Паладина это была не такая уж плохая сделка.

– Я просто беспокоюсь, – сказала Адрана, бросив взгляд на щелкунский ящик.

Если не заниматься самообманом, стоит признать: вот настоящий источник их проблем, а все остальное – вторично.

Тот Самый Щелкун появился на «Мстительнице» из-за нее.