Молчание костей

Сестры обогнули череп, словно совершили кругосветное плавание.

– Закрыть? – спросила Адрана, указывая на дверь.

– Да. Или как положено, или никак.

Адрана закрыла дверь и повернула штурвал замка, герметизируя помещение и отсекая все привычные корабельные звуки. Тем временем Фура воспользовалась панелью управления, чтобы приглушить внутреннее освещение. Комнаты костей всегда освещались электрическими или газовыми устройствами, а не световым плющом.

В темноте череп будто сделался еще больше. Сестры двигались вокруг него в противоположных направлениях, как две планеты на разных орбитах вокруг звезды. Кроме глазниц, были зловещего вида, в темных пятнах каналы, которые, возможно, когда-то служили органами слуха, или равновесия, или обоняния, хотя их расположение мешало об этом судить. Повсюду виднелись трещины и щели, появившиеся из-за возраста или небрежения и отремонтированные не так хорошо, чтобы сквозь них не проникал свет. Челюсть, как ни странно, осталась прикрепленной к черепу естественным образом. Во рту – баррикада тонких как иглы зубов. Над пастью высилась черепная коробка, в которой просверлили большую часть гнезд для подключения; она походила на переполненный почтовый мешок.

Внутри черепа посверкивало мигальное вещество, создавая образы, напоминающие окутанный туманом чудесный ночной город. Возможно, там еще сохранилась какая-то органическая ткань: тонкие, как паутина, нити – остатки кровеносных или нервных структур, – но для чтецов костей имела значение только мигальная материя как таковая. Она забыла или перешла грань разумного понимания того факта, что больше не встроена в совокупность живых клеток, что у нее больше нет мозга или разума, которым нужно служить.

Адрана отцепила нейронные мосты от стены. Один передала Фуре, а другой надела сама на коротко остриженную голову, опустив пониже. Фура закрепила свой мост и размотала контактный провод, зажав штекер пальцами.

По другую сторону черепа Адрана сделала то же самое.

– Одновременно?

– Почему бы и нет, – сказала Фура. – Мы умеем подключаться вдвоем, пусть большинство этого и не делает… Вопрос лишь в том, к одному гнезду или к двум? Надо было выпытать у кудрявого мальчишки лучший способ подключения к этому черепу. Он бы запираться не стал.

– То, что работало у их костянщика, не обязательно заработает у нас, – напомнила Адрана. – И никто не обещал, что мы обе получим оптимальный сигнал на одном и том же входе. Я согласна, можно подключиться вдвоем, но думаю, надо начать как можно дальше друг от друга, а затем сойтись.

Фура немного поразмыслила, прежде чем кивнуть:

– Ладно. Я беру гнездо на лобной кости?

– Бери. Затылок мой.

Сестры колебались. Они были осторожны, даже напуганы. Но они были готовы к эксперименту.

Их штекеры вошли в гнезда с ясными синхронными щелчками полированного металла. Череп слегка покачнулся, но вскоре пружины успокоили его, и сестры последовали примеру. Очень осторожно Фура сомкнула веки, опустила затемняющие забрала нейронного моста – два щитка, как шоры, которые надевают на беговых собак, – и усилием воли погрузилась в состояние тревожной восприимчивости, уподобив сознание дому с распахнутыми дверями и окнами, словно приглашая призрачный ветер побродить по комнатам и коридорам.

У нее не было ни малейшего сомнения в том, что Адрана занимается тем же самым.

Она слышала дыхание сестры. Свое собственное дыхание.

И ничего кроме.

Тишина все длилась, но это ее не беспокоило – еще ни один череп не отдавал свои секреты без боя. Фура не видела Адрану, но ощущала ее неподвижность и понимала, что сестре тоже не сопутствует успех. На всякий случай они еще немного подождали, а потом, не сговариваясь, отключились одновременно. Череп покачнулся, затем еще и вновь, когда сестры подключились в разных точках, теперь ближе друг к другу. Фура уже запомнила расположение гнезд и могла подсоединяться на ощупь.

По-прежнему тишина.

И все-таки эта тишина несколько иного рода, пусть и непросто было бы описать словами разницу. Казалось, какие-то оттенки беззвучия или нюансы отсутствия отличали это гнездо от предыдущего. Все дело в том, что подключенные к нему провода соединялись с мигальным веществом по другим каналам, меняя нейронные сигналы, которые, в свою очередь, шли через нейронный мост прямо Фуре в голову.

А это что такое?..

Нет. По-прежнему пусто.

Одна на двоих интуиция заставила Фуру и Адрану разом переключиться на третьи узлы. Теперь сестер разделял только гребень на черепе.

Фура мгновенно уловила несущий сигнал. Мигальное вещество шептало ей о своей готовности посылать и принимать. В других черепах, на других кораблях, рассеянных по всему Собранию и граничащим с ним пространствам, крупицы активного мигального вещества должны были обнаружить внезапное появление новичка и, как следствие, отголоски двух обезьяньих разумов, связанных с ним.

– У меня кое-что есть, – пробормотала Фура.

Через мгновение Адрана сказала:

– У меня тоже. Пожалуй, можно прекратить. Мы убедились, что череп работает. Не стоит подвергаться ненужному риску.