Молчание. На грани шепота

- Извини, отец, - ответил голос из этой «пасти». – Это все одиночество, оно пагубно влияет на терпение.

- Осталось дождаться завтрашнего дня, а там…

- Там ничего не изменится, ты ведь и сам знаешь, но… Может, зайдешь?

- Один?

- Нет, с гостем, разумеется.

- Прошу, принц приглашает нас, - с улыбкой сказал король.

В этот миг ноги у Ювэя должны были подкоситься, но вместо этого страх вновь отступил. Сознание будто очистилось. Все что осталось в его разуме – это маленькая зеленая искра где-то во тьме и к этой искре ему хотелось идти.

Он сделал два шага во тьму и замер, пораженно открыв рот. Вокруг сами собой загорались свечи. Они парили в воздухе, и пламя занималось маленьким вихрем, будто искра кружила вокруг них, а потом кусала фитиль и улетала вверх крохотным мотыльком.

Подобное зрелище так заворожило Ювэя, что он обо всем позабыл. Слышал, как следом за ним вошел король, закрыл дверь, слышал даже, как он шагнул куда-то. Ювэй видел только свечи, улавливал новые искры в полумраке и был готов поклясться, что магические искры действительно кусаются! Хотя, конечно, понимал, что никто и никогда ему не поверит.

Подобных фокусов маги на ярмарке не показывают. Одна парящая бусина – это уже много, это уже целое представление, а здесь…

- Я ждал вас, - прошептал кто-то, и Ювэй наконец очнулся, оглушенный этим голосом: тем самым голосом, что приказывал ему идти.

Это и был принц. Стоило чуть повернуть голову, и Ювэй сразу встретился с черными глазами, смотрящими словно в саму суть. Только это были совсем не страшные глаза, скорее просто любопытные, как бывают у мальчишек, пробравшихся в сад чужого дома не чтобы украсть там что-то, а чтобы просто посмотреть и, быть может, спрятать в кусты какое-нибудь ведро из чистого озорства.

Принц был юн, очень бледен и напоминал не то куклу, не то картину. Будто неживой, он замер в кресле, укутавшись в черно-бордовое мохнатое покрывало, и только в глазах плясала жизнь, искрилась, несмотря на темную поволоку.

В его комнате, как и во всей башне, почти не было мебели. Окна были закрыты темными плотными шторами. Кровать, стоявшая тут же чуть в стороне - темным балдахином, странно закрывающим ее от окна и открывающим со стороны двери.

Перед креслом принца стоял стол, рядом еще одно такое же кресло. Комод у окна. Книжный шкаф у дальней стены. Больше в комнате не было ничего, даже ни одного канделябра или жалкой статуэтки. Никаких излишеств.

Во всей этой простоте принц выглядел особенно зловеще. Его длинные черные волосы подрагивали так, будто в них гулял легкий летний ветерок. Он спрятался в плед почти целиком, и только белые, будто высеченные из камня, руки с длинными пальцами, подобные лапкам паука, застыли на его коленях. Там же нашлась зеленая искра. На большом пальце левой руки принца был перстень с крупным зеленым камнем, что переливался светом, словно на него попадал солнечный луч.

Стоило обратить на него внимание и на дне камня что-то полыхнуло, а затем принц пришел в движение, пряча от нее камень.

- Присядь, – велел он Ювэю.

При этом его белая рука вынырнула из покрывала, оголяя острое худое плечо и часть груди, и неспешно указала в сторону кровати.

- С тобой мы обсудим все чуть позже, - спокойно сообщил принц, а Ювэй просто подчинился, даже не осознав, что присаживается на королевское ложе, а значит нарушает все мыслимые и немыслимые границы приличий. Он просто выполнил приказ, а его светлый озаренный разум не пытался искать каких-либо скрытых смыслов, будто забыл все о придворных сплетнях, которые рождались, даже если платье какой-то дамы коснулось ноги одного господина в разгар бала. Скрытый смысл в придворной жизни есть во всем и в рыцарском доспехе от него не скрыться, но здесь всем этим условностям было не место, и Король о приличиях тоже не стал напоминать.

Он занял второе кресло и строго спросил совсем о другом:

- Ты опять предпочитаешь оставаться без одежды?

- Пока я могу себе это позволить, зачем же стеснять свои прихоти? – ответил принц неспешно.

Он поправил покрывало, закрыл им плечо и вновь невинно сложил руки на коленях, словно послушный мальчик, позирующий художнику.

- Это не нравится тебе, отец? – уточнил он.

- Отчасти.

Принц не стал отвечать. Он опустил голову, посмотрел на свои руки – худые, костлявые, будто у старика, и стал задумчиво вращать перстень, то пряча камень в ладони, то вновь показывая его миру, а тот поблескивал яркой зеленью, дразня темноту.

- Прости, - сдался король быстрее, чем его старший сын нашел ответ. - Я не должен был заводить этот разговор.

- Отчего же? – спросил принц. – Я должен знать, чем огорчаю тебя, пусть даже это и незначительно.

- Это все неважно! – заявил король. - Ты ведь знаешь, что я чувствую.

Принц посмотрел на отца, едва уловимо кивнул и вновь поднял руку. В следующий миг створка книжного шкафа открылась, и одна из толстых тяжелых книг, подлетев к столу, упала в раскрытом виде.

- Я нашел то, что ты искал, - сказал принц, проводя рукой над пустой книжной страницей. - Но, боюсь, ты расстроишься…

- Он мертв?