Молчание золота

— Для меня тут остается еще немало неясного, затемненного. Но основное уже восстановилось вот тут!.. — Он вдруг с ожесточением ударил себя кулаком по голове. — С некоторой долей допущения… но могу сказать определённо: Густери во всем прав. Я на самом деде нашел древнее захоронение. Я на самом деле решил, что лучшее место для лаборатории найти сложно. Наверно, я в самом деле перевез оборудование в тех двух ящиках из дома Радоева, а помогал мне тот дехканин Ислом, которого потом нашли под скалой с переломанной шеей. Даже не хочу думать о том, что послужило причиной его смерти… Обидно только то, что во всей этой жути виновен один человек, и он все время был рядом с вами, Сергей, — это я.

— А Энн Ковердейл? — спросил я. Не мог не спросить: раз начался такой вот момент истины, я просто обязан был прояснить ситуацию до конца. Мало ли — может, через минуту порыв откровения Ламбера иссякнет, и ищи-свищи потом детали…

— Ну что ж, если пошли такие откровенные разговоры… — выговорил Густери, — про это скажу я. Энн, как вы, наверно, знаете, — моя давняя знакомая. В свое время она даже была моей любовницей. Она попробовала препарат Мантикоры и завязалась на нем. Действие его на организм нельзя объяснить, если вы его не попробовали. Главное — не допускать, чтобы препарат попадал в воду… Лаборатория была переведена в Узбекистан, а потом Ламбер и вовсе пропал по собственной дурости… А Ковердейл все просила меня достать ей препарат. В общем, обычная история… Потом меня угораздило сообщить Энн, что я перевел производство на свою историческую родину и тут она как с цепи сорвалась. Включила в график турне по России, сделала себе российский паспорт, узбекскую визу и собралась ехать прямо сюда. Связалась с Эмиром…

— Ее убили люди Эмира?

— Я сам был в бешенстве. Но Эмир уверил меня, что иначе никак нельзя было. Она могла завалить все дело. Сдать всех. Она была неадекватна, и…

— Ладно, довольно. Вам еще предоставят возможность рассказать все поподробнее, Густери, — выцедил я. — Девица сама нашла себе на жопу приключения, тянулась ведь к экзотике!.. А ведь какую кашу заварили из-за этой деятельницы мирового шоу-бизнеса, черт бы вас всех побрал!

Большего я сказать не успел. Вошли ВСЕ ЧЕТВЕРО: Артист, Док… Муха с Боцманом. Живые, живые.

И тотчас же послышался стрекот вертушки. Джалилов, не иначе.

Добрались.

II

События последующих дней можно выложить одной строкой, хотя каждое из них может заслуживать едва ли не отдельного тома хроник. Но я предпочту быть кратким и скажу только о главном.

Мы нашли ВСЕ, за чем Густери приехал в Самарканд. Правда, не сразу, но Леон Ламбер все-таки сумел найти тот тайник, куда он перевез из дома Радоева лабораторное оборудование в двух ящиках. Собственно, цели этой акции стали понятны нe сразу. Все-таки для лаборатории нужны более комфортные условия, электричество, освещение. Ничего из этого не оказалось в месте, которое мы наконец-то обнаружили. Как то и следовало ожидать, этот тайник (если здесь вообще применимо подобное слово) находился чуть ли не на самом видном месте в предгорьях Аввалыка. Тот самый водопад. Если преодолеть отвесную стену падающей воды, оказаться за ней, то очутишься в небольшом гроте. В глубине грота есть ход, ведущий в глубь горы. К ходу привален массивный камень, и требуются усилия пяти мужчин, чтобы отодвинуть его. Ход был достаточно просторный; а после первых двадцати шагов его стены и свод вообще расширялись так, что можно было ехать на тройке с бубенцами. Я, Леон Ламбер, Док, Джалилов и Артист проследовали этим ходом по ступеням, вырубленным в светло-сером камне. Ступени вели вглубь, в Подземную пещеру явно искусственного происхождения. Посреди ее — каменный саркофаг. Саркофаг был пуст, крышка отодвинут, рядом с саркофагом разбросаны кости. Человеческие кости.

Голос Ламбера глуховат и негромок, и мне кажется, что, когда он говорит, он сам не верит тому, что сообщает. Но мы вынуждены верить. Ламбер говорит: