Молчара (СИ)

Инна смотрела, как по стеклу скользят капли, чертят косые дорожки, иногда сливаются в один поток, иногда разделяются. А от каждого порыва ветра капли синхронно меняли траекторию.

— Слушай, если ты замёрзла, я могу дать тёплый свитер, — сказал Егор. — Хочешь?

— Я хочу остаться у тебя на ночь, — тихо сказала она. — Можно?

«Это хорошие девочки, хочешь трахаться — вызови проститутку».

— Конечно. Я буду рад, если ты останешься.

Она ничего не ответила, просто спокойно кивнула. Интересно, трахалась она с таким же царственным выражением лица?

6. Плохие мальчики

Боря выпил лишнего — не нажрался, как бывало, когда они пили тет-а-тет, а лишь чуть перебрал. Но ему не шло. Некоторым мужчинам опьянение к лицу — они раскрепощаются, становятся разговорчивыми и откровенными, в теле у них появляется ленивая расслабленность, а вот Борю алкоголь ожесточал. Он вспоминал старые, чуть ли не школьные, обиды, надувался и начинал параноить.

Егор танцевал с Ксюшей под французский медляк, склонившись в три погибели. Она висела у него на шее, как мельничный жернов, и рассказывала о своём бывшем парне, — изменил ей с какой-то тёлкой, свадьбы не будет, а она уже всем растрепала, что выходит замуж, — а Боря сверлил их пьяным взглядом. Когда закончилась медленная музыка и началась быстрая, Ксюша и не подумала прервать излияния. Она продолжала перетаптываться под звучащую у неё в голове мелодию, и властно тянула Егора к своим губам. Когда человеку надо выговориться, он ищет любые свободные уши.

Боря начал делать странные знаки. Они могли означать: «Ну хватит уже танцевать с Ксюшей, иди к своей Инне!». Егор развёл руками: «Она меня держит, я не виноват!».

Инна медитативно клала в рот одну виноградину за другой и смотрела в окно. В стекле отражалась танцевавшая в полутьме парочка и экран работавшего телевизора, но Егор мог поспорить на сотню евро, что Инна смотрит не на них с Ксюшей, а на огни соседней башни, мерцавшие сквозь дождевую завесу.

Боря не выдержал, упруго вскочил с дивана и схватил Егора за локоть:

— Ксюшенька, извини, я уведу у тебя кавалера на пару минут. Мне нужно с ним поговорить.

Ксюша хлопнула ресницами, словно её пробудили от глубокого сна. Боря не стал дожидаться, пока она включится, увёл Егора в туалет. Зло толкнул к раковине и захлопнул дверь.

Ну, начинается. Каждый раз одно и то же. Когда вдвоём бухаешь — никаких проблем. Как только появляются девушки — Борю несёт.

Егор сел на край ванны, вытянул ноги и повращал головой, разминая шею:

— Не начинай, а?

Боря шагнул к нему так близко, что едва не оседлал вытянутые ноги. Это должно было выглядеть угрожающе, но выглядело комично. Они были почти одного роста — сидевший на бортике ванны Егор и вытянувшийся во весь рост пьяный Боря. Он уже где-то потерял свой английский пиджак, а с ним и большую часть своей мужественности.

— О чём вы с ней говорили? Что ты ей втирал?

— Успокойся, ничего я ей не втирал. Она рассказывала о своём бывшем, муть какая-то. Всё, Боря, расслабься, не трогал я твою Ксюшу. С моей стороны опасности нет и не будет — я твой друг, забыл? Пойдем, я кофе сварю.

Боря уставился на него прищуренным глазом:

— Молчара ты хитрая, а ведь я всё про тебя знаю!

— Что ты знаешь?

— Всё знаю, — Боря пошатнулся и для устойчивости сжал коленями ноги Егора. — Ты думаешь, ты весь такой брутальный и неотразимый? Такой популярный и крутой? Звезда русской фантастики!

— А что, не звезда?

Егор отвёл взгляд от качавшегося Бори. Пушистый серый коврик сбился к унитазу, кафель трудами Вероники-Виктории сверкал первозданной чистотой. Ни пятнышка от воды, ни соринки.

— Ты импотент, Молчара! И физический, и творческий. Им-по-тент!

— Тебе-то что до моей потенции? Ты собрался со мной трахаться? Не выйдет. Не предусмотрено между мужчинами.

— Что ты несёшь? Я собираюсь издать твою книгу!

— Я допишу.

— Да уж будь добр, допиши, — сказал Боря уже не раздражённым, а обычным своим голосом. — И начинай сразу же другую книгу. Тебе надо отойти от «Живучки», переключиться на что-то другое, я же вижу, как она тебя пожирает, прям мистика какая-то. Я читал, что когда снимали «Мастера и Маргариту»…

Боря расстегнул брюки, вытащил из трусов член и нацелил на Егора.

— Тьфу, Боря, ты хоть смотри, куда членом тычешь, — Егор взял его за плечи и развернул к унитазу. — Сюда давай.