Молчара (СИ)

С тех пор, как он познакомился с Сашей Лукиным, он постоянно был возбуждён — не обязательно телесно, нервное возбуждение толкалось внутри кишок, щекотало изнутри черепную коробку. Новое, непривычное ощущение — иногда остро-волнующее, иногда гнетущее, но всегда ломающее его предыдущий сексуальный опыт.

— Саша, скажу честно: я не знаю, почему так.

— Тебе от этого плохо?

Он пожал плечами. Стекло запотело, они сидели словно в воздушном пузыре и дышали общим воздухом. Пахло объедками. Егор повернулся к Саше всем телом, насколько позволяло водительское сидение, и посмотрел ему в глаза:

— Мне не плохо, — подумал и добавил: — Я бы даже сказал, что мне хорошо, просто я не понимаю, откуда такая реакция. Но ты не грузись, это моё личное. Я не хочу, чтобы это повлияло на наше общение. Разве только…

Как это сформулировать?!

— Только что?

— Только если ты тоже это испытываешь… Желание.

— Нет, я не испытываю, — без раздумий ответил Саша. — Но если Чоно и Лекетой… Если они оба способны на такое, то это просто бомба! Тогда я получаюсь прав! У них любовь, у них может быть секс! Ха-ха-ха!

Он откинулся на кресло и звонко шлёпнул себя по колену. Как пощёчину отвесил. Трепет возбуждения исчез, по затылку пробежал неприятный холодок. Егор прочесал волосы обеими руками и собрал в хвостик. Больно дёрнул. Холодок в затылке исчез.

— Хочешь, чтобы Лекетой вернулся на Юшор и спас Чоно?

— Ну конечно! И так уже куча народу умерла — Деминг, Фердинанд, все другие заключённые. Я не хочу, чтобы Чоно достался живучкам. Мне он нравится! Пусть Лекетой его спасёт. Кто-то же должен остаться в живых?

— Я понял тебя.

— А потом, когда они победят, пусть… — он хихикнул, — пусть они потрахаются. Если ты это напишешь, все охренеют!

— Ты так думаешь?

— Ну конечно! Никто и никогда не писал о мужском сексе. Никто даже не слышал о таком. Напиши, будет круто!

Егор завёл машину и включил обдув окон. Саша собрал мусор и пустые бутылки в полиэтиленовый пакет.

— А о чём ты хотел поговорить?

— Когда?

— Там, в магазине, ты сказал Артёму, что у тебя ко мне разговор.

— Да уже поговорили.

11. Семейный завтрак

До часу ночи Егор смотрел сериал про зомби — бездумно, не следя за сюжетом, — а потом внезапно написал тысячу слов в «Живучку». Голая Муза сидела у него на коленях и следила за появлявшимися буквами. Иногда она цеплялась за стол и поднималась на задних лапах, желая потереться о колючий подбородок Егора. Он наклонялся к ней и позволял себя метить. Она считала его своим ещё с тех пор, как они жили вместе, — Егор, Муза и Кэт.

Спать они легли, когда в окнах посерело. Дождь превратился в мелкую морось. На стёкла снаружи словно брызгали из старого пульверизатора с грушей.

Когда в дверь позвонили, Егор посмотрел на часы и снова закрыл глаза. Семь двадцать. Муза выпуталась из одеяла, побежала в прихожую и начала громко мяукать. Точно, это же Кэт! Понедельник.

Он открыл дверь и посторонился, чтобы она могла зайти, но Кэт не двинулась с места. Стояла в холле под ярким светом люминесцентных ламп. Резкие тени на лице делали её похожей на героиню триллера. Она сказала мрачным голосом:

— Отдай мне кошку.

Муза встала на пороге, потираясь потными боками о ногу Егора. С лестницы дуло холодным воздухом.

— Давай заходи, а то кошка простудится. Я тебе кофе сварю.

Он развернулся и пошёл на кухню, оставив дверь открытой. Пока наливал воду и заряжал капсулу в кофеварку, почувствовал движение воздуха, сквозняк прекратился, хлопнула входная дверь. Она зашла и села за стол.

Злится за то, что он спал с Инной. Они давным-давно разъехались, а она всё ещё ревнует. Она так и не поверила, что он ни разу ей не изменял, пока они жили вместе. Она думала, что у него кто-то есть. Что он с кем-то трахается, потому что должен же он с кем-то трахаться, если не с ней? Логично. А он ни с кем не трахался, и никого у него не было.

Егор заметил, что стоит в одних трусах, и сходил в ванную за халатом. Оделся, крепко подпоясался и налил кофе для Кэт. Сам пить не стал, слишком рано для кофе. Ни сока, ни йогурта в холодильнике не оказалось, и Егор присел напротив Кэт со стаканом воды.

Она пила кофе мелкими глотками и после каждого глотка облизывала губы. Муза покрутилась под столом, угощения не дождалась и пошла хрустеть своим кормом.

— У меня испанский сыр есть, хочешь?

— Нет.

— Как к родителям съездила?

— Нормально. — Она явно не была расположена к разговору. — Привет тебе передавали.

— Больше ничего? Ни варенья, ни баночки грибов? Или ты себе заграбастала тёщины подарки?

Она так на него посмотрела, что Егор не выдержал, заулыбался:

— Кэт, прекращай злиться. Ну, переночевала у меня девушка, ничего страшного. Я уже забыл про неё. Не бери в голову.

— Кто она?

— Не знаю. Кажется, студентка. Боря где-то с ней познакомился и привёл в гости.

— Так это Борина девушка? Или одна на двоих?

— Нет, ещё одна была, мы же не извращенцы.

— Ты спал с ней?