«Молчат гробницы»? Археология античной Греции

Экскурс. Три открытия Трои. Широко известно в мире имя первооткрывателя Трои – Генриха Шлимана, немецкого коммерсанта и археолога-самоучки. Вопреки скептицизму большинства специалистов-ученых XIX в., он был убежден, что город, воспетый Гомером, – не миф, а реальность. Начав в 1872 г. раскопки на холме Гиссарлык (на северо-западе Малой Азии), он блестяще подтвердил свои догадки и доказал, что этот холм скрывает в себе остатки Трои.

Однако, отдавая должное энтузиазму и интуиции Шлимана, нельзя не упомянуть и о его вопиющем дилетантизме, который стоил ему самому грубейших ошибок, а исторической науке – невосполнимых утрат. Шлиман имел довольно смутное понятие о том, как ведутся правильные археологические раскопки, особенно на таком сложном, много веков существовавшем поселении, каким была Троя. В подобных случаях следует крайне осторожно и аккуратно снимать один за другим тонкие слои почвы, тщательно документировать и локализовать все сделанные находки, чтобы как можно точнее датировать каждую из них. В XIX в. профессиональные археологи уже умели так работать.

А Шлиман приказал своим рабочим просто копать на троянском городище глубокие траншеи в разных направлениях. Это было больше похоже не на археологию, а на кладоискательство. И своей цели Шлиман добился: отыскал большое количество драгоценных вещей, лежавших в слоях разных эпох, выдал их за единый и целостный «клад Приама», попал с этим кладом на первые страницы всех газет… Но зато почти непоправимо испортил сам памятник.

Из-за этого больших трудов стоило «второму открывателю» Трои – американскому ученому Карлу Блегену – хотя бы в какой-то мере ликвидировать последствия ошибок Шлимана. Блеген вел раскопки на холме Гиссарлык в 1930-х гг. Именно ему удалось, скрупулезно изучая последовательность археологических слоев, восстановить в общих чертах основные этапы длительной троянской истории.

Наконец, уже на наше время пришлось «третье открытие» Трои. С 1988 г. на ее месте начала работу международная экспедиция под руководством Манфреда Корфмана. Новые раскопки дали новые важные результаты. В частности, если раньше исследовался исключительно троянский акрополь, центральная цитадель, то Корфман обнаружил у подножия холма нижний город, «посад», о наличии которого до того и не подозревали. А ведь именно там, очевидно, жила большая часть населения. Таким образом, изучение Трои оказалось поставлено в более широкий и более верный контекст. Несомненно, раскопки будущего принесут нам и другую ценную информацию.

А что же случилось с кладом Шлимана? Его судьба – отдельная и интересная история. После поражения Германии во Второй мировой войне этот клад, как считалось, исчез; на несколько десятилетий следы его затерялись. Впоследствии выяснилось, что он оказался в числе трофейных ценностей, вывезенных из Берлина в СССР, и тайно где-то хранился. В 1980-х гг., в эпоху «перестройки», советские власти признали, что троянские сокровища находятся в нашей стране. Многие из находок были выставлены для осмотра посетителями в Государственном музее изобразительных искусств им. А. С. Пушкина. Эта экспозиция действует и по сей день, любой желающий может пойти и полюбоваться вещами из «клада Приама». Но юридический статус экспонатов остается неясным, поскольку Германия, естественно, сразу же начала требовать их возврата. Вопрос не решен и по сей день…

Лет 15–20 назад многие представители нашей интеллигенции выступали за удовлетворение немецких требований: дескать, «награбленное нужно вернуть». Ныне подобных настроений поубавилось. В любом случае необходимо заметить, что такого рода спорные ситуации с перемещенными памятниками искусства – не редкость в мировой практике. Так, Греция чуть ли не с момента восстановления своей независимости в XIX в. требует возвращения в Афины из Британского музея скульптурного убранства Парфенона, еще в годы турецкого владычества снятого и вывезенного послом Англии лордом Элгином. Вот это действительно был грабеж чистой воды, но вряд ли греки когда-нибудь добьются своего…